ПСС. Том 35. Произведения, 1902-1904

«Так вот с тех пор, как я убил мюрида, я стал думать о хазавате. Но тогда я еще не стал мюридом. А не стал я мюридом потому, что жил я весело, роскошно с молодыми ханами. Они любили меня, как брата, и я любил их. А они боялись русских, дружили с ними и не хотели пускать к себе Кази-Муллу. Кроме того, скоро после этого, мюриды убили моего отца».¹⁷⁶¹ И Хаджи-Мурат живо вспомнил тот вечер, когда привезли в аул перекинутое через седло и покрытое буркой тело отца и как жалко и страшно было смотреть на висящие с одной стороны бескровные кисти когда то могучих рук и с другой — ступни когда-то сильных, резвых ног, качавшихся как мешки при каждом шаге лошади.

«Осман и я, мы должны были отомстить убийцам отца, и я совсем оставил мое намерение перейти к мюридам».

* № 89 (рук. № 51).

А [мать] была красавица, высокая, тонкая, сильная. Она часто носила меня за спиной в корзине к деду, а я был тяжелый.

Да, так мать не пошла в кормилицы, и тогда ханша¹⁷⁶² взяла другую кормилицу, а ее все-таки простила.¹⁷⁶³ И¹⁷⁶⁴ мать водила нас, детей, в ханский дворец, и мы играли с детьми ханскими, и ханша любила нас. Ханов было трое: Абунунцал-Хан, молочный брат Османа, Булач-Хан, меньшой, и Умма-Хан, мой брат названный и друг. Джигит был, — сказал Хаджи-Мурат, и Лорис-Меликов удивился, увидав, как слезы выступили на глаза Хаджи-Мурата, когда он упомянул это имя. — Вместе впятером мы джигитовали и вместе воевали.¹⁷⁶⁵ Мне было¹⁷⁶⁶ лет, когда Кази-мулла окружил Хунзах и требовал, чтобы ханша перестала дружить с русскими и приняла хазават. Тут я в первый раз убил одного человека, и¹⁷⁶⁷ он мне передал хазават.

— А много ты¹⁷⁶⁸ убил людей на своем веку? — сказал Лорис-Меликов. — Сколько?

— А кто же их считал. Только этот был особенный человек.

— Отчего так? — спросил Лорис-Меликов.

— А оттого, что когда я догнал этого человека, — они бежали от нас (подо мной был добрый конь хана),¹⁷⁶⁹ он выстрелил в меня и промахнулся.¹⁷⁷⁰ Тогда я ударил его шашкой, и он¹⁷⁷¹ пустил поводья и упал на шею лошади. Я схватил его лошадь за повод, и мы остановились. Он свалился¹⁷⁷² с седла на земь. Я тоже слез и подошел к нему. Он сказал: «я шейх».

— Что значит шейх? — спросил Лорис-Меликов.

— Шейх — значит учитель мюридов. Он сказал: «я шейх. Ты убил меня,¹⁷⁷³ но знай, что мусульманину нет спасенья без хазавата; держи хазават...»¹⁷⁷⁴ Так вот с тех пор¹⁷⁷⁵ я стал думать о хазавате. Но тогда я еще не стал мюридом. А не стал мюридом потому, что скоро после этого мюриды убили моего отца. На них была его кровь, и я не мог итти к ним.¹⁷⁷⁶ Но, правду сказать, дело в том, что я был молод и я жил в счастье и довольстве в¹⁷⁷⁷ дворце в Хунзахе.¹⁷⁷⁸ Ханы любили меня как брата и¹⁷⁷⁹ ни в чем не отказывали мне.¹⁷⁸⁰ Я провел молодость в бедности, а теперь жил в богатстве.¹⁷⁸¹ Кто не видал дня, тот днем зажигает свечу,— говорят старики. Так и я радовался на богатство и к роскоши прибавлял роскошь.

* № 90 (рук. № 51, гл. XI).

Хаджи-Мурат замолчал, ясно вспомнив¹⁷⁸² морщинистого, с седой бородкой деда серебрянника, как он чеканил серебро своими жилистыми руками и¹⁷⁸³ заставлял внука говорить молитвы. Вспомнился фонтан под горой, куда он, держась за шаровары матери, ходил с ней за водой. Вспомнилось, как мать в первый раз обрила ему голову, и как он¹⁷⁸⁴ в блестящем медном тазу, висевшем на стене, с удивлением увидел свою круглую синеющую головенку. Вспомнилась худая собака, лизавшая его в лицо, и особенно запах дыма¹⁷⁸⁵ и кислого молока, когда мать¹⁷⁸⁶ его давала ему лепешки.

— Да, так мать не пошла в кормилицы, — сказал он,¹⁷⁸⁷ встряхнувши головой, — и¹⁷⁸⁸ ханша взяла другую кормилицу,¹⁷⁸⁹ но все-таки¹⁷⁹⁰ любила мою мать. И мать водила нас, детей, в ханский дворец, и мы играли с детьми ханскими, и ханша любила нас. Ханов было трое: Абунунцал-Хан, молочный брат Османа,¹⁷⁹¹ Умма-Хан, мой брат названный и друг, и Булач-Хан меньшой, тот, которого Шамиль сбросил с кручи. Да это после. Лучше всех был Абунунцал, — сказал Хаджи-Мурат. — Джигит был.

И Лорис-Меликов удивился, увидав, как слезы выступили на глаза¹⁷⁹² этого мужественного человека, когда он¹⁷⁹³ сказал это.

— Вместе впятером мы джигитовали и вместе воевали. Мне было 18 лет, когда Кази-Мулла окружил Хунзах и требовал, чтобы ханша перестала дружить с русскими и приняла хазават. Она не хотела. Но я тут в первый раз¹⁷⁹⁴ узнал про хазават и хотел принять его.

— Что такое хазават, — спросил Лорис-Меликов.

Он знал, что значит хазават, но хотел слышать, как понимает это слово Хаджи-Мурат.

— Хазават значит то, что мусульманин¹⁷⁹⁵ признает власть над собой только аллаха и тех, кого поставил над ним аллах. Если же он во власти неверных, то должен биться до тех пор, пока не умрет или не освободится.

— Так, — сказал Лорис-Меликов, — как же это было, что ты тогда еще хотел принять хазават?

— А было это так, что тогда в одной стычке я в первый раз убил человека.