ПСС. Том 38. Произведения, 1909-1910

Возражать на это положеніе совершенно излишне, такъ какъ та мысль, которую вы называете истиной, во 1-хъ не истина, а совершенная фантазія, а во 2-хъ никакъ не можетъ даже какъ фантазія войти въ голову всѣхъ людей.

* № 2.

Умъ человѣческій придумываетъ абсолютную монархію, монархію конституционную, республику демократическую, но до сихъ поръ всѣ эти придуманныя человѣческимъ умомъ формы общежитія не удовлетворяют людей и продолжаютъ быть средствами угнетенія и развращенія большинства меньшинствомъ. Такъ это происходитъ вездѣ и въ Персіи и въ Турцiи и въ Англіи и Германіи, и Франціи и Америкѣ, вездѣ⁵⁴ существуетъ устройство не то, которое придумываютъ люди, а то, которое устанавливается той партіей, которая заставляетъ силою народъ принять предлагаемое, скорѣе предписываемое ему устройство.

* № 3.

Только повальнымъ суевѣріемъ, болѣе нелѣпымъ чѣмъ церковное суевѣріе <Богородицы, причастія и т. п.>, пpo которое написаны горы книгъ богословскихъ о томъ, чего нѣтъ и не можетъ быть, можно объяснить то удивительное суевѣріе, при которомъ горы книгъ написаны и пишатся разными Марксами, Жоресами, Каутскими и др. о томъ, какъ надо устроить общество людей, не перестающее и не могущее перестать насиловать другъ друга, но при которомъ никому не приходитъ въ голову казалось бы естественно долженствующій прежде всего притти вопросъ о томъ, какъ имъ согласить всѣхъ людей (что очевидно невозможно, потому что каждый считаетъ одного себя въ истинѣ) или уничтожить насиліе.

* № 4.

И потому ясно, что уничтожиться насиліе можетъ только при неучастіи ни въ какомъ насиліи.

А достигнуто это можетъ быть только однимъ средствомъ: тѣмъ, чтобы люди считали извѣстныя нравственныя требованія выше всѣхъ другихъ выгодъ, соображеній личныхъ или общихъ, и чтобы такимъ требованіемъ было давно уже сознанное человѣчествомъ признаніе того, что, не говоря уже о томъ, что всѣ люди связаны естественнымъ влеченіемъ другъ къ другу, ни одинъ человѣкъ не можетъ, не имѣетъ право лишить жизни своего ближняго — убивать. Насиліе же всегда включаетъ въ себя при противленіи насиловаемаго убійство.

Для того чтобы не было насилія, нужно только то, чтобы всѣ люди признали то, что нельзя, не должно убивать ближняго или дѣлать то, что можетъ привести къ убійству. Казалось бы легко и просто это. Казалось бы люди уже давно знаютъ, что нельзя, не должно убивать, а между тѣмъ это самое продолжаетъ дѣлаться и дѣлаться въ ужасныхъ размѣрахъ.

Отчего это? А оттого, что у людей нѣтъ религіи. Только религія можетъ заставить людей, всегда при всѣхъ возможныхъ условіяхъ, не дѣлать того, что они считаютъ дурнымъ. Вы спрашиваете меня, что я разумѣю подъ религіей. Хотя я это много и много разъ излагалъ въ моихъ писаніяхъ, повторю здѣсь то, что я разумѣю подъ словомъ «религія». Религія есть установленное человѣкомъ свое духовное отношеніе ко всему внѣ его существующему и вытекающее изъ этого установленнаго отношенія руководство поведенія — поступковъ, распадающихся на два рѣзко, рѣзко противуположныхъ рода: на поступки добрые, хорошіе, долженствующіе всегда при всѣхъ условіяхъ быть исполняемыми, и на поступки злые, дурные, никогда не долженствующіе быть совершаемыми.

Если у человѣка нѣтъ другого, установленнаго ко всему внѣ его существующему другого отношенія, какъ то, что все матерьяльно существующее и не имѣетъ никакой связи ясно, что вытекающее изъ этого отношенія руководство поведенія состоитъ въ томъ, чтобы пользоваться какъ можно большимъ для себя благомъ, то такой человѣкъ будетъ употреблять насиліе и убійство, когда найдетъ это для себя выгоднымъ. Человѣкъ же, признающій свое духовное отношеніе къ всему внѣ его существа, неизбѣжно изъ этого отношенія выводитъ руководство поведенія, требующаго отъ него всегда безъ малѣйшаго исключенія исполненіе требованія своего религіознаго сознания, не могущаго допустить насилія надъ своимъ ближнимъ и нераздѣльнаго съ насиліемъ убійства.

* № 5.

Пожалуйста не подумайте, что я высказанные вами <взгляды,> мысли объясняю суевѣріемъ съ тѣмъ чтобы непріятно уколоть васъ. Я <называю основанія вашихъ мыслей суевѣріемъ,> дѣлаю это только потому, что не могу иначе объяснить высказываніе такихъ странныхъ мыслей, какъ тѣ, которыя вы высказываете, такимъ <очевидно>⁵⁵ умнымъ и⁵⁶ искренно желающимъ добра человѣкомъ, какимъ вы являетесь въ вашемъ письмѣ. И суевѣріе это не ваше одно, а свойственно всѣмъ такъ называемымъ научнымъ теоретикамъ, экономистамъ и политикамъ.

* № 6.