Впродолженіе десятковъ лѣтъ, съ разныхъ сторонъ пытался я выражать это противорѣчіе, эту безмысленность существующей жизни и, несмотря на очевидную тщету этихъ усилій, не могу не продолжать дѣлать то же самое.
Вчера, при чтеніи газеты, эта безсмысленность нашей жизни особенно ярко и живо поразила меня.
Въ первой статьѣ газеты говорится о томъ, что нѣсколько людей, называющихъ себя Австрійскимъ правительствомъ, желаютъ присоединить къ тому, что они называютъ Австрійской имперіей, нѣсколько милліоновъ людей; другія же, тоже неболшія количества людей, называющія себя — одни сербскимъ, другіе — турецкимъ, третьи — болгарскимъ правительствомъ, не желаютъ этого. И вотъ какъ тѣ нѣсколько людей, которые желаютъ этого присоединенія, такъ и тѣ, которые не желаютъ этого, хотятъ для того, чтобы разрѣшить несогласіе, заставить нѣсколько сотъ тысячъ людей разныхъ народностей итти убивать другъ друга, или, какъ предлагаютъ нѣкоторые, вмѣсто этого однимъ получить, а другимъ заплатить нѣсколько милліоновъ рублей, собранныхъ съ людей, живущихъ на земляхъ, называемыхъ Австріей, Сербіей, Болгаріей и Турціей. Небольшое же количество людей, называющихъ себя русскимъ правительствомъ, заявляетъ при этомъ, что они тоже пошлютъ десятки, а можетъ быть и сотни тысячъ людей убивать людей, повинующихся людямъ, называющимъ себя австрійскимъ или турецкимъ правительствами, если эти правительства не согласятся на предлагаемое русскимъ правительствомъ распредѣленіе земель.
Все это на французскомъ языкѣ въ самыхъ утонченныхъ формахъ, безъ упоминанія о тѣхъ приготовленіяхъ къ убійству, на которыхъ все это основано, передается черезъ посланниковъ отъ одного правительства къ другому, и печатается въ тысячахъ газетъ, и читается милліонами людей, находящими все это вполнѣ естественнымъ.
Такъ, въ газетѣ, которую я читаю, также, какъ и въ тысячахъ другихъ, съ серьезнѣйшимъ видомъ пишется о томъ,
Казалось бы ясно, что милліоны людей, т.-е. существъ, одаренныхъ разумомъ и нравственнымъ чувствомъ, не могутъ, не зная, зачѣмъ и для чего, съ готовностью на величайшія лишенія всего дорогого людямъ, итти убивать тѣхъ неизвѣстныхъ имъ людей, которыхъ велятъ имъ убивать недобрые люди, называемые правительствомъ, и что поэтому никакъ нельзя расчитывать на то, что все то, что рѣшатъ правительства съ своими дипломатами, такъ точно и совершится. Неудивительное дѣло: никто ни на минуту не сомнѣвается, что все, предрѣшенное этими людьми, такъ же вѣрно совершится, какъ и то, что если человѣкъ пошлетъ деньги въ мясную лавку для покупки говядины, то онъ навѣрно получитъ за свои деньги нужную ему говядину. И какъ для покупающего говядину вопросъ только въ томъ, сколько и какого сорта ему нужна говядина и сколько надо послать денегъ, такъ и для всѣхъ разсуждающихъ въ министерствахъ и газетахъ о присоединеніи Босніи и Герцеговины вопросъ только въ томъ, сколько людей надо приготовить къ убійству или уже послать убивать другъ друга и какихъ именно людей и въ какихъ соединеніяхъ.
Такова поразившая меня первая статья. Читаю вторую статью подъ заглавіемъ: «Работа и историческая преемственность».