Читаем ПСС. Том 41. Круг чтения. Том 1 полностью

Прежде думай, потом говори! Остановись прежде, чем тебе скажут: «довольно». Человек выше животного способностью речи, но он ниже его, если делает недолжное употребление из нее.

«Гулистан» Саади.

4

Не отвечай безумцу в духе его безумия, чтобы не быть подобным ему.

5

Пребывающий в безмолвии легко возносится к богу; рассеяние и пустые разговоры влекут за собою скуку и раздражительность.

Из «Благочестивых мыслей».

6

Из тысячи раз, когда мы раскаемся в том, что говорили, едва ли случится один раз раскаяться в том, что промолчали.

7

Больше всех говорит тот, кому нечего сказать.

8

Если вы желаете удержать человека от какого-нибудь поступка, заставьте его разговориться на эту тему: чем больше люди говорят, тем меньше у них склонности делать.

Карлейль.

————

Чем меньше будешь говорить, тем больше будешь работать.


17-е

Основа устройства древнего общества — насилие; основа устройства общества, свойственного нашему времени, — разумное согласие и отрицание насилия.

1

Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб. А я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую.

Мф. гл. 5, ст. 38—39.

2

Тот, кто искусен в пользовании людьми, бывает смиренен. Это называется добродетелью непротивления. Это называется согласованием с Небом.

Лао-Тсе.

3

Те, которые думают, что нельзя руководить людьми иначе, как насилием, пренебрегая их разумом, делают с людьми то же, что делают с лошадьми, ослепляя их, чтобы они смирнее ходили по кругу.

4

Так называемые образованные люди, — те, которые должны бы давать пример того отношения к насилию, которое свойственно разумному существу, — ученые, либеральные, революционные даже люди рассуждают, осуждают, проповедуют свободу, достоинство человека. Но всё это до тех пор, пока не свистнут ему, чтобы он шел под хомут. И кончаются все рассуждения и весь либерализм и толки о свободе; и наряжают его в пеструю ливрею, дают в руки ружье или саблю и велят ему бегать, и прыгать, и стоять, и вертеться, и надевать шапку, и кланяться, и кричать «ура», и, главное, быть готовым по приказанию убить отца родного, и он — либерал, ученый, революционер, проповедник свободы, прыгает, и кланяется, кому велят, и кричит «ура», и готов с ружьем убить, кого прикажут.

Так что те самые люди, — образованные, которым естественнее всего было бы стремиться к приведению жизни в согласие с сознанием, — люди эти не верят в то, о чем проповедуют, чему учат.

5

Для чего же разум людей, если на них можно воздействовать только насилием?

————

Во всех случаях, где употребляется насилие, прилагай разумное убеждение, и ты редко потеряешь в мирском смысле, в духовном же сознании испытаешь полное удовлетворение.


18-е

Веруя в вечную жизнь, люди веруют только в то, что начало жизни духовно и потому невременно.

1

Человек, преступивший закон, думает, что со смертью вполне уже кончится его жизнь; такой человек способен склоняться ко всему злому.

Буддийская мудрость. [Дхаммапада.]

2

В душе нашей лежит зародыш истины бессмертия. Он лежит в разуме, который видит неполноту нашего существования в этом мире, требующую продолжения для достижения своей цели. Зародыш этот — в нашей жажде счастья, столь сильной, что она никогда не может быть удовлетворена в этом мире. Зародыш этот — в любви к добру, которая по мере того, как мы воспитываем ее, пробуждает в нас стремление к полному совершенству и единению с Совершенным.

Чаннинг.

3

Люди не знают ничего о том мире и потому желают остаться здесь. Самое большое желание их — это жить в этом мире вечно. Но птица, побывавшая в цветущем саду, не хочет быть запертой в клетке. Если она и попадет в клетку, она будет желать вырваться из нее, чтобы снова возвратиться в сад. Так и человек: когда он будет освобожден от тела, он не захочет возвратиться в него. Разве есть такой ребенок, который, родившись, снова пожелал бы возвратиться в чрево матери? Разве есть человек, который, будучи освобожден из тюрьмы, захотел бы снова вернуться в нее? Разве есть птица, которая, ускользнув из клетки, захочет снова быть запертой в ней? Так и человек не будет бояться предстоящего ему освобождения от тела, если он не привязан к телесной жизни.

Таблички бабидов.

4

Человек познáет, что он не умрет, только тогда, когда он познáет то, что он никогда не рождался, а всегда был, есть и будет.

Человек поверит в свое бессмертие только тогда, когда он поймет, что его жизнь не есть волна, а есть то вечное движение, которое в этой жизни проявляется только волною.

5

Перейти на страницу:

Все книги серии Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений в 90 томах

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза