ПСС. Том 46. Дневник, 1847-1854

Аввесаломъ былъ сынъ Давида, съ Филистимл[янами] вооружившійся противъ него и повисшій на своихъ волосахъ. — Сегодня видѣлъ поразительный сонъ о Сережѣ, какая-то дуэль и конфеты. —

26 Октября. Занятія дня. Болѣзнь. О будущей жизни. Бореніе при дурномъ поступкѣ. Рыбаки. Взглядъ автора на простой народъ. Періодическая внимательность. Чистота и ясность письма. О Пущинѣ. Кипръ. Кампанія 1805. Разсчетливость и скупость. Авессаломъ. Сонъ о Сережѣ. —

27 Октября. Проснулся чрезвычайно поздно и цѣлый день ничего не дѣлалъ, потому что застрялъ на Н[овомъ] В[зглядѣ], для котораго ничего нейдетъ въ голову. [[6]], и я очень разстроенъ морально. Я убѣжденъ, что это настоящій s[[.......]] Послѣ обѣда у меня опять сдѣлалось дрожаніе въ глазахъ, такъ что я не могъ читать и заснулъ съ головною болью. —

Япишка разсказывалъ мнѣ, какъ Грековъ и Лесаневичь призвали въ Герзель-аулъ стариковъ изъ Стараго Аксая и Учаръ-Аджи,⁸²⁶ который былъ подозрѣваемъ въ продажѣ товаровъ Немирнымъ. — Объяснивъ имъ, что поступки Учаръ-Аджи противузаконны и что его должно взять, они старались успокоить другихъ Татаръ, но какъ только У[чаръ]-А[джи],⁸²⁷ который въ воротахъ, гдѣ отбирали у всѣхъ оружіе, успѣлъ скрыть въ рукавѣ кинжалъ, услыхалъ, въ чемъ дѣло, онъ бросился на Грекова, закололъ его, потомъ Лисеневича, хотѣлъ тоже срубить Муссу-Хасаева, но Бегичевъ ударомъ шашки успѣлъ повалить его. Всѣхъ Татаръ, которые были тутъ, убили. — Въ томъ числѣ и Япишкинаго пріятеля, Парабочевскаго охотника, казака Данилу. —

<Въ сочиненіи случаются такія мѣста, передъ которыми⁸²⁸ невольно останавливаешься. Нужно или принудить себя написать его, или обойдти, отложивъ до другаго раза,⁸²⁹ не позволяя себѣ, подъ предлогомъ неохоты, не писать ничего>.⁸³⁰

Помни, что чѣмъ труднѣе и тяжеле обстоятельства, тѣмъ необходимѣе твердость, дѣятельность и рѣшимость и тѣмъ вреднѣе апатія. Слабыя души дѣлаютъ на оборотъ. —

27 октября. Занятія дня. Болѣзнъ. Убійство Грекова и Лисаневича. — Остановка въ сочиненіи. Трудныя минуты. —

[1 ноября. Хасав-Юрт.] 28, 29⁸³¹ 30 Окт.,⁸³² 31 Октября и 1-е Ноября. — 28 и 29. Провелъ въ томъ сознательномъ тяжеломъ⁸³³ бездѣйствіи, которое происходитъ отъ постоянно занимающей непріятной мысли. [[8]] Ходилъ 29 цѣлый день на охотѣ, болталъ съ Епишкой, игралъ въ карты и читалъ біографію Шиллера, написанную его свояченицей.⁸³⁴ Чрезвычайно замѣтенъ въ ней поверхностный взглядъ на великаго человѣка сантиментальной женщины и лица, слишкомъ близкаго поэту, поэтому находящагося подъ вліяніемъ мелочныхъ домашнихъ недостатковъ,⁸³⁵ утратившаго должное уваженіе поэту. —

30. Послѣ обѣда выѣхалъ съ Зуевымъ и Громаномъ въ Хасавъ-Юртъ, съ тѣмъ чтобы лечиться отъ мнимаго ш[[.....]]. Ночевалъ въ Шелковой, гдѣ Зуевъ своими сужденіями (не подлыми, но не благородными) и болтовней окончательно убѣдилъ меня въ своей пустотѣ и въ огромномъ разстояніи насъ морально раздѣляющимъ. —

31. Цѣлый день провелъ въ дорогѣ. Въ Таш-кичахъ, дожидаясь оказіи, я⁸³⁶ слышалъ, какъ хозяйка солдатка, прійдя въ замѣшательство, потому что отказала повѣрить богатому жиду Табуну сѣмячекъ на пятакъ, начала доказывать жиденку, что Табунъ по нашему, по русскому, ей дядя: «значитъ твой отецъ былъ Еврей, и его братъ,⁸³⁷ выходитъ, Табунъ, такъ и значитъ, что онъ, т. е. Табунъ, его братъ» и т. д.⁸³⁸ Нищій лѣтъ 70-ти Татаринъ, который шутя⁸³⁹ толкалъ меня и которому я далъ хлѣба и водки, такъ былъ тронуть моей лаской, что все время, которое я тамъ пробылъ, онъ смотрѣлъ на меня съ выраженіемъ самой трогательной благодарности и какъ мальчишка старался угадывать мои желанія и прислуживать мнѣ. Онъ увѣрялъ, что ему только 40 лѣтъ. У Татаръ, какъ и у всѣхъ народовъ въ состояніи необразованія и постоянной нужды, старость не есть титулъ на уваженіе, а только титулъ на дешевую покупку ихъ услугъ. Велико было моральное развитіе Спартанскаго народа. —