ПСС. Том 46. Дневник, 1847-1854

Въ этой главѣ весьма много замѣчательныхъ мыслей, какъ н[а]п[римѣръ]: «Разбирая всѣ формальности въ судахъ, встрѣчающіяся въ⁷⁰ отношеніи трудностей, сопряженныхъ⁷¹ съ всякимъ возстановленіемъ правъ⁷² для Гражданина, мы найдемъ, что этихъ формальностей слишкомъ много; ежели же мы будемъ разсматривать эти формальности въ отношеніи безопасности Гражданъ, сопряженной съ ними, то мы найдемъ ихъ слишкомъ мало,⁷³ и эти трудности суть цѣна безопасности Гражданъ». — Или ея мнѣнія о уничтоженіи пытки. Примѣнять ее только въ томъ случаѣ, когда преступникъ не признаетъ и не отрицаетъ своего преступленія. — Или мнѣніе ее о томъ, почему не должно часто употребляться крестоцѣлованіе, и въ какихъ случаяхъ оное можетъ быть принято. — Мысль о томъ, что важные преступники могутъ избирать⁷⁴ судей по своему дѣлу, показываетъ ее стремленіе оправдать Монархическую власть и доказать, что свобода существуетъ при повиновеніи законамъ, отъ Монарха происшедшимъ, забывая, что свобода при повиновеніи законовъ, не отъ народа происшедшихъ, не есть свобода. — Послѣднія двѣ статьи прямо заимствованы изъ L’esprit des lois de Montesquieu; въ первой она опровергаетъ древнее Римское постановленіе о томъ, что позволялось судьямъ брать подарки съ условіемъ, чтобы сумма полученныхъ денегъ не превышала бы ста ефимковъ, говоря, что тѣ, которымъ ничего не предлагается, ничего и не желаютъ, тѣже, которымъ что нибудь предложено, желаютъ большаго и наконецъ многаго. — Вторая статья говоритъ о томъ, что конфискованіе пріобрѣтенныхъ имѣній въ пользу Монарха можетъ быть принято⁷⁵ только при оскорбленiи Величества. По моему мнѣнію, конфискованіе въ пользу Г[осуда]ря никогда не можетъ быть оправдано, ибо, уже не говоря о томъ, что несправедливо наказывать⁷⁶ дѣтей за преступленія отца, такъ какъ Монархъ въ Г[осударст]вѣ есть все, но не гражданинъ, то и преступленія противъ Величества суть преступленія противъ Г[осудар]я, но не противъ частнаго лица, и по раздѣленію Екатерины преступленій на 4 класса, преступленія противъ Величества принадлежатъ къ 4-му, т. е. нарушаютъ спокойствіе гражданъ, то, выводя наказаніе изъ существа преступленія, мы найдемъ, что наказанія за преступленія [противъ] Величества должны быть лишеніе правъ, отчужденіе отъ общества и вообще лишеніе всѣхъ тѣхъ преимуществъ, которыми⁷⁷ пользовался преступникъ подъ покровительствомъ законовъ, но отнюдь не есть конфискованіе имуществъ въ пользу Государя. Тѣмъ болѣе, что этаго рода наказанія произведутъ легко въ народѣ ропотъ и побудятъ⁷⁸ его находить въ каждомъ преступленіи⁷⁹ болѣе любовь къ корысти, чѣмъ къ справедливости.

21 Марта. Въ X главѣ излагаются основныя правила и⁸⁰ опаснѣйшія ошибки, касающіяся до Уголовнаго судопроизводства. —

Въ началѣ этой главы она задаетъ себѣ вопросъ. Откуда происходятъ наказанія, и откуда происходитъ право наказывать? На первый вопросъ она отвѣчаетъ: «наказанія происходятъ отъ необходимости охраненія законовъ». — На второй отвѣчаетъ тоже весьма остроумно. Она говоритъ: «право наказывать принадлежитъ однимъ⁸¹ законамъ, a дѣлать законы можетъ только Монархъ, какъ представитель всего Г[осударств]а». — Во всемъ этомъ наказѣ представляются намъ постоянно два разнородные элементы, которые Екатерина постоянно хотѣла согласить: имянно, сознаніе необходимости конституціоннаго правленія и самолюбіе, т. е. желаніе быть⁸² неограниченною властительницей Россіи. Н[а]п[римѣръ], говоря, что въ Монарх[ическомъ] правл[еніи] только Монархъ можетъ имѣть законодательную власть, она принимаетъ существованіе этой власти зa акціому, не⁸³ упоминая⁸⁴ происхожденія ея. — Низшее правительство не можетъ накладывать наказаній, ибо оно есть часть цѣлаго, а Монархъ имѣетъ это право, ибо онъ есть представитель всѣхъ гражданъ, говоритъ Екатерина.

Но развѣ представительство⁸⁵ Государемъ народа въ неограниченныхъ Монархіяхъ есть выраженіе совокупности частныхъ, свободныхъ волей Гражданъ? Нѣтъ, выраженіе общей воли въ неограниченныхъ Монархіяхъ есть слѣдующее: я терплю зло меньшее, ибо если бы не терпѣлъ его, подвергнулся бы злу большему. —