ПСС. Том 47. Дневники и записные книжки, 1854-1857

[19 октября. Судаково.] 19 Октября. Поѣхалъ въТулу, заѣхалъ къ Арс[еньевымъ] на минутку. Получилъ письма отъ Сер[ежи], Панаева и росписки отъ Маіоровъ. Былъ у Зеленаго, скучный, честный человѣкъ, у Дарагана, хочетъ притвориться современнымъ челов[ѣкомъ]. У Завальевскаго, его менажъ и комнаты съ разноцвѣтными стеклами. У Зел[енаго] было неловко. Вечеръ у Арс[еньевыхъ] и ночевалъ. Смотрѣлъ спокойнѣе на В[алерію], она разтолстѣла ужасно и я рѣшительно не имѣю къ ней никакого, далъ ей понять, что нужно объясненье, она рада, но разсѣянно. О[льга] умна. Ночевалъ у нихъ.

[20 октября. Ясная поляна.] 20 Окт. Поѣхалъ съ ними въ саняхъ въ Ясную. Не скучно было. Но сердитъ на себя за то, что не рѣшился ей объяснить всего. — Съ тет[инькой] споръ, я говорю, что не поѣду съ М[ашей], ежели Вал[ерьянъ] поѣдетъ. Безразсудный человѣкъ. Отчего? То хотѣлъ ѣхать, то нѣтъ. Да вѣдь я не нуженъ. Ты мнѣ этаго не говорилъ. Да вѣдь я теперь говорю. Всё свое. Она молчитъ со мной. A мнѣ не хочется чувствительной сцены, въ которой, я чувствую, что пересолю и будетъ ложь, и поэтому не говорю ей ничего.

21 Окт. Съ 5 часовъ не спалъ, ждалъ пороши, потомъ поѣхалъ, затравилъ 6 [?], ѣздилъ съ Бибиковымъ, попалъ въ воду по поясъ. Сушился на заводѣ Кувшинникова, засталъ Гимбутовъ, тет[инька] будируетъ безъ причины, а ужъ такъ, чтобъ не измѣнять характеру. Несносно. —

[22 октября. Судаково.] 22 Октября. Утро провелъ дома, читая; тетенька все дуется. Я не выдержалъ этаго и поѣхалъ къ Арс[еньевымъ]. Сначала по своему полю ничего не нашелъ. У нихъ былъ Павловъ, поэтому не могъ найти случая разсказать исторію Храп[овицкаго] и для этаго остался ночевать. Немножко поговорили, обѣщался утромъ разсказать.

23 О. Еще В[алерія] не встала, какъ пріѣхали Гимбуты и опять помѣшали разсказать исторію. Послѣ обѣда было очень весело. Когда Гимбуты уѣхали, за ужиномъ затѣялся милый разговоръ въ 4-мъ, и я разсказалъ М-llе V[ergani] исторію Храп[овицкаго] въ кабинетѣ, а она разсказала ее В[алеріи]. Напрасно я не сказалъ самъ. Я заснулъ почти спокойный, но далеко не влюбленный, — у нихъ. —

[24 октября. Ясная поляна.]24 Окт. В[алерія] пришла смущенная, но довольная. Мнѣ было радостно и совѣстно. Я уѣхалъ. Дома помирились съ тетенькой.153

Поѣхалъ на балъ. В[алерія] была прелестна. Я почти влюбленъ въ нее. —

25 Окт. Былъ у нихъ, говорилъ съ ней. Очень хорошо. Чувствовалъ даже слезливое расположеніе духа.

26 Окт. Ѣздилъ на охоту, затравилъ 2-хъ, видѣлъ пропасть, спалъ, голова болитъ.

27 Окт. Утро болѣнъ, гулялъ, писать ничего не могу. Пріѣхала В[алерія]. Неслишкомъ мнѣ нравилась, но она милая, милая дѣвушка, честно и откровенно она сказала, что хочетъ говѣть послѣ исторіи М[ортье], я показалъ ей этотъ дневникъ, 25 число кончалось фразой: я ее люблю. Она вырвала этотъ листокъ.

28 Октября. Съ собаками доѣхалъ до Гимбута, у него обѣдалъ, утромъ написалъ письмо Дар[агану], Арс[еньеву] и поѣхалъ къ В[алеріи]. Она была для меня въ какой то ужасной прическѣ и порфирѣ. Мнѣ было больно, стыдно и день провелъ грустно, бесѣда не шла. Однако я совершенно невольно сдѣлался что то въ родѣ жениха. Это меня злитъ. Засталъ Сережу.154 Прочелъ у нихъ Фауста Тург[енева]. Прелестно.

29 Окт. Съ Сережей болталъ цѣлое утро. Съ нимъ поѣхалъ къ Арс[еньевымъ]. Она была проста, мила, болтали въ уголку. —

[30 октября. Судаково.] 30 Октября. Ездилъ на охоту поймалъ 2-хъ на логовахъ, однаго застрѣлилъ, нашелъ М-llе V[ergani] и съ ней поѣхалъ къ Арс[еньевымъ]. Нечего съ ней говорить. Ея ограниченность страшитъ меня. И злитъ невольность моего положенія. Много думалъ на охотѣ. Надо больше жить жизнью. Совершенства нѣтъ. Хорошо, ежели нѣтъ худа.

[31 октября. Тула.] 31 Октября. Ночевалъ у нихъ. Она не хороша. Невольность моя злитъ меня больше и больше. — Поѣхалъ на балъ, и опять была очень мила. Болѣзненный голосъ и желаніе компрометироваться и чѣмъ нибудь пожертвовать для меня. Съ ними поѣхали въ номера, они меня проводили я былъ почти вл[юбленъ]. —

[1 ноября. Москва.] 1 Ноября. Въ дорогѣ, думалъ только о В[алеріи], несовсѣмъ здоровъ, пріѣхалъ въ Москву ночью, остановился у Шевал[дышева].

2 Ноября. Написалъ В[алеріи] длинное письмо. Поѣхалъ къ Машѣ, она мила и здорова. Разсказывалъ ей про В[алерію], она на ея сторонѣ. Вечеромъ былъ у Боткина, очень пріятно, и у Островскаго, онъ грязенъ и, хотя добрый человѣкъ, холодный самолюбецъ. — Страшная мигрень.

3 Ноября. Утромъ письмо тетин[ьке], у Машиньки, катался съ дѣтьми, обѣдалъ у Боткина. Григорьевъ и Островскій, я старался оскорбить ихъ убѣжденія. Зачѣмъ? не знаю. Вечеромъ у Маши и Волконскаго, очень пріятно. —