ПСС. Том 52. Дневники и записные книжки, 1891-1894

5) Я стареюсь, слабею, болею, чувствую ослабление не только физических, но умственных сил. Как бы из моей формы жизни, из моего тела уходит вниз та сила, к[оторая] наполняла его — как бы тот дух, к[оторый] раздувал эту куклу. И я боюсь, и мне кажется, что уйдет, вот уйдет всё, и я останусь одна оболочка, одна шелуха, к[оторая] скорчится, сожмется, сопреет. И где же я? Но ведь тут ошибка в том, что я отожествил себя с этой оболочкой, а не с тем, что раздувало ее. Стоит отожествить себя с этим духом, с той силой жизни, к[оторая] двигала меня, с той силой, к[оторая] заставляла меня мечтать, любить, влюбляться, искать славы, и потом искать добра перед Богом, чтобы страх этот уничтожился. Дух жизни уходит из формы моего тела, и я ухожу с ним. С ним спускаюсь, умаляюсь, перехожу в бесформенность, но не отделяюсь от него, остаюсь с ним, не перестаю сознавать себя им. Нельзя духу жизни (к[оторым] был я) перейти в другую форму жизни иначе, как так, чтобы не перестать сознавать себя в этой форме. И он уходит, спускается, но я, сознание своего я, не разлучаясь, идет с ним. Я испытываю это, когда перестаю думать, желать, но сознаю себя в этом замирающем в этой форме духе. Один признак этого сознания есть мир, спокойствие. — С другой стороны то же самое: всё, что во мне, через меня, жило, это Бог (вечно разумное, любовное), начало жизни. Оно самое и есть я. Теперь это я изменяет свою форму, так что я доходит до не я, но оно есть, оно одно есть, было и будет.

Теперь 2-й час дня. Иду завтракать.

2 Июня. Я. П. 1891. Мало работал за это время; хотя подвинулся. Начинаю сомневаться в значении того, что пишу. Гостей было пропасть: Раевские, Фесенко, Анненкова, ее муж и Нелюбов, Самарин, Бестужев. За всё это время ничего не записано. Нынче утром что-то всплыло ясное и нужное — не к статье, но близкое, и забыл. Ходил в Тулу, был на бойне, но не видал убийства. В Туле же видел женщину; глаза близко и прямые брови, как будто готова плакать, но пухлая, миловидная, жалкая и возбуждающая чувственность. Такая должна быть купчиха, соблазнивш[ая] О[тца] С[ергия].

Нынче был немец от Левенфельда, очень тяжел. Нынче же приехали Маша и Лева. Обоим им очень рад. Лева хорошо рассказывал о братьях. Суд у него стал тверд.

⁵⁵Очень тяжело мне от С[они]. Все эти заботы о деньгах, именьи и это полное непонимание. Сейчас разговор о том, может ли человек пожертвовать жизнью скорее, чем сделать поступок, не вредящий никому, но противный Богу. Она возража[ла], я ей нужное [?] — ругательства. У меня были скверные мысли уйти. Не надо. Надо терпеть. Молюсь и будет спокойствие, и терпеть.

Письма от Дудченко и Хохлова, к[оторым] отвечал. Господи, помоги мне. Прости и помилуй, настави и утверди, т. е. чувствую свои грехи, свою гадость, не стою добра, к[оторым] владею, хочу истины и терпения. Должно быть, последний раз пишу в этой тетради.

3 И. Я. П. 91. Е. б. ж.

6 И. Я. П. 91. Всё в очень дурном духе и мало писал. Почти ничего не делал — слабость. Завтра хочу идти в Тулу на бойню и к Симонсон в острог — получил о ней письмо от Дудченко. Было письмо от Поши хорошее. Отвечал длинное письмо Буткевичу о деньгах. Получил от Черткова и Джунк[овского] с ответом Хилкова, к[оторый] до сих пор не прочел. Очень неясно мне мое писание. — Думал:

1) Женщина не верит разуму, не понимает, что нужно отвергнуться себя, что в этом жизнь; но когда надо отвергнуться себя — броситься в воду за утопающим, сделает это скорее мужчины.

2) Я скучаю, огорчен тем, что не пишется, что не произвожу ничего. Новое подтверждение того, что всё, что огорчает, все, всё на пользу. Неспособность писать исправляет заблуждение, что жизнь есть писание. Жизнь есть служение Богу, исполнение Его воли, в тысячах дел, кроме писанья.

Забыл: был нем[ец] commis voyageur,⁵⁶ не нужный. Лева мечтает о женитьбе и думает, что это нужно, ч[то] внешним образом — браком соблюдешь чистоту. Я говорю: отучишь драться тем, что руки свяжешь.

7 Июня 1891 г. Я. П. Е. б. ж.

[7 июня.] Вчера вечером вернулись Лева с Андр[юшей]. Приезжают все сыновья — раздел. Очень тяжело и будет неприятно. Помоги, Отче — держаться, т. е. помнить, ч[то] я живу перед Тобой.

Вчера в Open Court прочел прекрасную статью Макса Мюллера об учении Христовом сыновности Богу. Очень хорошо. Встал рано, поехал в Тулу с П[етей] Раевским по поезду. Был на бойне. Тащат за рога, винтят хвост, так что хрустят хрящи, не попадают сразу, а когда попадают, он бьется, а они режут горло, выпуская кровь в тазы, потом сдирают кожу с головы. Голова, обнаженная от кожи, с закушенным языком, обращена кверху, а живот и ноги бьются. Мясники сердятся на них, что они не скоро умирают. Прасола-мясники снуют около с озабоченными лицами, занятые своими расчетами.