Читаем ПСС. Том 55. Дневники и записные книжки, 1904-1906 гг. полностью

5) Какъ въ минуты серьезныя, когда, какъ теперь, лежитъ не похороненное еще тѣло любимаго человѣка, ярко видна безнравственность и ошибочность и тяжесть жизни богатыхъ. Лучшее средство противъ горя — трудъ. А у нихъ нѣтъ необходимаго труда, есть только веселье. А веселье — неловко, и остается невольно фальшивая, сантиментальная болтовня. Только что получилъ фальшиво сочувственныя письма и телеграммы, и встрѣтилъ дурочку Кыню, она знала Машу. Я говорю: Слышала наше горе?

— «Слышала», — и тотчасъ же: «копеечку дай».

Какъ это много лучше и легче.

29 Ноября 1906. Я. П.

Сейчасъ увезли, унесли хоронить. — Слава Богу, держусь въ прежнемъ хорошемъ духѣ. Съ сыновьями сейчасъ легче.

1) Думалъ о томъ, что мы называемъ Богомъ, о началѣ, о томъ, безъ чего ничего бы не было, и вспомнилъ, что Христосъ не называлъ это Богомъ, а Отцомъ, и не въ смыслѣ личности отца, его любви къ дѣтямъ, а главное, въ смыслѣ источника, начала всего. Сейчасъ справлюсь въ симфоніи. — По ветхому завѣту 10 стр[аницъ], а по Н[овому] З[авѣту] очень мало. Главное то, что молитва Отче нашъ и лучшія мѣста Евангелія — вездѣ Отецъ.

2) Вспомнилъ, какъ я лгалъ въ молодости, какъ солгалъ Готье, что уѣзжаю, когда не думалъ уѣзжать, только п[отому], что мнѣ казалось, что это1144 можетъ увеличить его уваженіе ко мнѣ. И это навело на мысль, что если только люди не считаютъ нравственно дурнымъ ложь, вообще не1145 держатся нравственнаго обязательнаго закона, они всегда для выгоды своей будутъ лгать. И будутъ лгать самымъ1146 неожиданнымъ манеромъ во время разговора, предполагая, что такая-то ложь можетъ вызвать удовлетвореніе ихъ тщеславію.

3) Побуждаетъ къ дѣятельности и заставляетъ воздерживаться прежде всего животная природа человѣка. Ради требованій животной природы человѣкъ идетъ на охоту и ради этихъ же требованій не ѣстъ сырое мясо или незрѣлый плодъ, а варитъ и ждетъ. Кромѣ животной природы, побуждаетъ къ дѣятелыюсти и сдерживаетъ человѣка воздѣйствіе на него другихъ людей: страхъ передъ ними или передъ ихъ мнѣніемъ. Эти два двигателя всегда въ борьбѣ,1147 и1148 то одинъ, то другой побѣждаетъ.1149 Третій двигатель: это требованія божеской (духовной) природы человѣка. Такая же идетъ борьба между этими требованіями и тѣми двумя. Смыслъ жизни, торжество жизни — въ побѣдѣ этого послѣдняго надъ двумя первыми. Много объ этомъ хочется сказать, но теперь плохо думается.

4) Думалъ о1150 душевномъ состоян[iи] людей, участвующихъ въ революціи.

a) Люди изъ народа, нуждающіяся и страдающія массы. Главныя побудительныя чувства это зависть, корыстолюбіе, злоба. И потому они жалки, и великій грѣхъ тѣхъ, кто приводитъ ихъ въ это состояніе.

b) Дѣлатели революціи, пресса, проповѣдники, практически дѣятельные революціонеры. Мотивы этихъ и чувства: тщеславіе, славолюбіе, суетливость, самоувѣренность, самомнѣніе,1151 властолюбіе и таже зависть и злоба.

c) Отстаивающіе существующее борцы противъ революціи: эгоизмъ, упорство и злоба, но не столь жестокая, какъ у первыхъ двухъ.

Какже не жалѣть несчастныхъ захваченн[ыхъ] этой заразой и не стараться остаться свободнымъ отъ нея и спасти отъ нея, кого можешь.

5) Очень, очень важное, но боюсь, что по нынѣшнему слабому состоянію буду не въ силахъ высказать ясно. Вотъ что: Прочелъ превосходное мѣсто въ М[ысляхъ] М[удрыхъ] Л[юдей] Конфуція на 29 Ноября: Небо и земля велики, но..... и подумалъ о томъ, что говорить о томъ, что основа всего есть1152 тѣлесное, и что духовное есть произведеніе тѣлеснаго, все равно, что сказать, что основа моей тѣлесной жизни есть та пища, к[отор]ой я питаюсь. Хотя и совершенно справедливо, что безъ пищи я бы не могъ жить и что все мое тѣло есть только превращенная пища, вся моя тѣлесная жизнь не есть пища, а пища есть одно изъ условій моей тѣлесной жизни, к[отор]ая состоитъ изъ сложнаго моего организма со всѣми его отправленіями. Тоже самое и про1153 матерію и духовное существо. Хотя я не знаю моего духовнаго существа безъ тѣла, но я знаю, что тѣло есть только одно изъ условій моей духовной жизни, состоящей изъ непостижимаго разумомъ, но только сознаваемого мною начала. Не было бы организма, не было бы нетолько пищи, но и самаго понятія пищи. Точно также, не было бы сознаваемаго мною духовнаго начала, не было бы ни матеріи, ни этого понятія. Начало всего — мое духовное сознаніе жизни. Сознаніе это получаетъ отъ внѣшнихъ чувствъ впечатлѣнія и изъ нихъ составляетъ міръ матерьяльный.

1154Нача[ло] всего — это духовное я. И оно1155 внѣ времени. Оно есть, было и будетъ. (Нѣтъ, не то, и сравненіе неумѣстно).

1 Декабря 1906. Я. П.

Перейти на страницу:

Все книги серии Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений в 90 томах

Похожие книги

Савва Морозов
Савва Морозов

Имя Саввы Тимофеевича Морозова — символ загадочности русской души. Что может быть непонятнее для иностранца, чем расчетливый коммерсант, оказывающий бескорыстную помощь частному театру? Или богатейший капиталист, который поддерживает революционное движение, тем самым подписывая себе и своему сословию смертный приговор, срок исполнения которого заранее не известен? Самый загадочный эпизод в биографии Морозова — его безвременная кончина в возрасте 43 лет — еще долго будет привлекать внимание любителей исторических тайн. Сегодня фигура известнейшего купца-мецената окружена непроницаемым ореолом таинственности. Этот ореол искажает реальный образ Саввы Морозова. Историк А. И. Федорец вдумчиво анализирует общественно-политические и эстетические взгляды Саввы Морозова, пытается понять мотивы его деятельности, причины и следствия отдельных поступков. А в конечном итоге — найти тончайшую грань между реальностью и вымыслом. Книга «Савва Морозов» — это портрет купца на фоне эпохи. Портрет, максимально очищенный от случайных и намеренных искажений. А значит — отражающий реальный облик одного из наиболее известных русских коммерсантов.

Анна Ильинична Федорец , Максим Горький

Биографии и Мемуары / История / Русская классическая проза / Образование и наука / Документальное
Дыхание грозы
Дыхание грозы

Иван Павлович Мележ — талантливый белорусский писатель Его книги, в частности роман "Минское направление", неоднократно издавались на русском языке. Писатель ярко отобразил в них подвиги советских людей в годы Великой Отечественной войны и трудовые послевоенные будни.Романы "Люди на болоте" и "Дыхание грозы" посвящены людям белорусской деревни 20 — 30-х годов. Это было время подготовки "великого перелома" решительного перехода трудового крестьянства к строительству новых, социалистических форм жизни Повествуя о судьбах жителей глухой полесской деревни Курени, писатель с большой реалистической силой рисует картины крестьянского труда, острую социальную борьбу того времени.Иван Мележ — художник слова, превосходно знающий жизнь и быт своего народа. Психологически тонко, поэтично, взволнованно, словно заново переживая и осмысливая недавнее прошлое, автор сумел на фоне больших исторических событий передать сложность человеческих отношений, напряженность духовной жизни героев.

Иван Павлович Мележ

Проза / Русская классическая проза / Советская классическая проза
Темные силы
Темные силы

Писатель-народник Павел Владимирович Засодимский родился в небогатой дворянской семье. Поставленный обстоятельствами лицом к лицу с жизнью деревенской и городской бедноты, Засодимский проникся горячей любовью к тем — по его выражению — «угрюмым людям, живущим впрохолодь и впроголодь, для которых жизнь на белом свете представляется не веселее вечной каторги». В повести «Темные силы» Засодимский изображает серые будни провинциального мастерового люда, задавленного жестокой эксплуатацией и повседневной нуждой. В другой повести — «Грешница» — нарисован образ крестьянской девушки, трагически погибающей в столице среди отверженного населения «петербургских углов» — нищих, проституток, бродяг, мастеровых. Простые люди и их страдания — таково содержание рассказов и повестей Засодимского. Определяя свое отношение к действительности, он писал: «Все человечество разделилось для меня на две неравные группы: с одной стороны — мильоны голодных, оборванных, несчастных бедняков, с другой — незначительная, но блестящая кучка богатых, самодовольных, счастливых… Все мои симпатии я отдал первым, все враждебные чувства вторым». Этими гуманными принципами проникнуто все творчество писателя.

Елена Валентиновна Топильская , Михаил Николаевич Волконский , Павел Владимирович Засодимский , Хайдарали Мирзоевич Усманов

Проза / Историческая проза / Русская классическая проза / Попаданцы