Читаем ПСС. Том 55. Дневники и записные книжки, 1904-1906 гг. полностью

213. 919. Начал б[ыло] писать Свет во тьме. — «Свет во тьме» — название начатой Толстым статьи о религии. Статья не была закончена, и написанное вошло в статью «Единое на потребу», законченную в июне 1905 г.

214. 9110. Кое что делал для Календаря. — В письме к П. И. Бирюкову от 20 сентября 1904 г. Толстой писал: «Работаю очень радостно над календарем, который разростается в круг ежедневного чтения. Какое богатство мудрости и добра заразительного рассыпано по книгам всех народов и времен и забыто, игнорируется нами, озабоченными чтением Сувориных русских и иностранных и всяких quasi-художников и мыслителей». (П. И. Бирюков, «Биография Льва Николаевича Толстого», Гиз, т. четвертый, М.—П. 1923, стр. 102.) Г. А. Русанову 24 сентября 1904 г. Толстой писал: «Я занят последнее время составлением уж не календаря, но круга чтения на каждый день, составленного из лучших мыслей лучших писателей. Читая всё это время, не говоря о Марке Аврелии, Эпиктете, Ксенофонте, Сократе, о браминской, китайской, буддийской мудрости, — Сенеку, Плутарха, Цицерона и новых: Монтескье, Руссо, Вольтера, Лессинга, Канта, Лихтенберга, Шопенгауера, Эмерсона, Чанинга, Паркера, Рескина, Амиеля и др. (перестал, не читаю второй месяц ни газет, ни журналов), — я всё больше и больше удивляюсь и ужасаюсь тому не невежеству, а «культурной» дикости, в которую погружено наше общество. Ведь просвещение, образование есть то, чтобы воспользоваться, ассимилировать всё то духовное наследство, которое оставили нам предки, а мы знаем газеты, Зола, Метерлинка, Ибсена, Розанова и т. п. Как хотелось бы хоть сколько-нибудь помочь этому ужасному бедствию, худшему, чем война, потому что на этой дикости самой ужасной культурной и потому самодовольной вырастают все ужасы, в том числе и война». («Вестник Европы» 1915, 4, стр. 14—15.)

215. 9110-11. Надо выписать биографии. — 20 сентября 1904 г. Толстой писал И. И. Горбунову-Посадову: «Хочется поместить по воскресеньям в календарь биографии или, скорее, жития не православных (хотя могут быть и эти) святых, а мучеников. Скажите мне, что знаете. Нет ли книг? Даниила Ачинского найдите пожалуйста. Вашего Дамиана пришлите. Нет ли биографического словаря?»

(Даниил Ачинский (1784—1843) — солдат с 1807 г., в 1823 г. отказался от военной службы и был сослан в каторжные работы в Нерчинск. — Дамиан де-Вестер — католический священник, бельгиец, в 1865 г. поехал миссионером на Гавайские острова и поселился среди прокаженных, самоотверженно ухаживая за ними. Умер от проказы 17 апреля 1882 г. И. И. Горбунов-Посадов написал книжку: «Живая любовь. Рассказ о том, как жил, трудился и умер Дамиан де-Вестер, друг прокаженных», 1-е изд. 1896 г., 6-е — 1915 г.)

Вскоре, однако, Толстой отказался от мысли помещать в «Круг чтения» «по воскресеньям» (т. е. на недельные чтения) одни только «биографии мучеников» и стал подбирать для этой цели также рассказы, повести и статьи общего характера, соответствующего содержанию книги. Из биографий в «Круге чтения» были помещены составленные самим Толстым статьи: «Паскаль», «Ламенэ» и «Петр Хельчицкий». Близки по характеру к «житиям мучеников» помещенные в «Круге чтения» статьи: «Суд над Сократом и его защита» (по Платону), «Смерть Сократа» (тоже), «О секте назарен, распространившейся в Венгрии, Сербии и Хорватии» В. Ольховского [В. Д. Бонч-Бруевича].

216. 9111-14. Читал Канта..... доказать бессмертие. — Толстой читал тогда, между прочим, присланные ему в рукописи «Избранные мысли Канта» в переводе С. А. Порецкого (вышли в издании «Посредника» в 1906 г.) и мог иметь в виду следующую мысль Канта: «Признавая, что чистый нравственный закон обязателен без всяких послаблений для каждого, как заповедь (а не как правило благоразумия), нравственный человек в праве сказать: я хочу, чтобы был Бог, чтобы мое существование в этом мире, помимо естественной связи с природой, было бы еще и существованием в мире чистого разума; наконец, чтобы мое бытие было бесконечным, я настаиваю на этом и не дам отнять у себя этой веры, ибо это единственное, где мое суждение неизбежно определяется моим интересом, потому что в этом случае я не должен уступать из него, и где я могу не обращать внимания на всякие мудрствования, как бы мало ни был я в состоянии возразить на них или противопоставить им другие, более справедливые». («Мысли Иммануила Канта. Избранные мысли Лихтенберга», изд. «Посредник», М. 1906, стр. 61.)

217. 9228-30. Религия..... в систему религия. — Эта мысль в «Круге чтения» на 13 февраля выражена в следующей форме: «Религия — это всем понятная философия, философия доказывает религию».


7 октября. Стр. 93.

Перейти на страницу:

Все книги серии Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений в 90 томах

Похожие книги

Савва Морозов
Савва Морозов

Имя Саввы Тимофеевича Морозова — символ загадочности русской души. Что может быть непонятнее для иностранца, чем расчетливый коммерсант, оказывающий бескорыстную помощь частному театру? Или богатейший капиталист, который поддерживает революционное движение, тем самым подписывая себе и своему сословию смертный приговор, срок исполнения которого заранее не известен? Самый загадочный эпизод в биографии Морозова — его безвременная кончина в возрасте 43 лет — еще долго будет привлекать внимание любителей исторических тайн. Сегодня фигура известнейшего купца-мецената окружена непроницаемым ореолом таинственности. Этот ореол искажает реальный образ Саввы Морозова. Историк А. И. Федорец вдумчиво анализирует общественно-политические и эстетические взгляды Саввы Морозова, пытается понять мотивы его деятельности, причины и следствия отдельных поступков. А в конечном итоге — найти тончайшую грань между реальностью и вымыслом. Книга «Савва Морозов» — это портрет купца на фоне эпохи. Портрет, максимально очищенный от случайных и намеренных искажений. А значит — отражающий реальный облик одного из наиболее известных русских коммерсантов.

Анна Ильинична Федорец , Максим Горький

Биографии и Мемуары / История / Русская классическая проза / Образование и наука / Документальное
Дыхание грозы
Дыхание грозы

Иван Павлович Мележ — талантливый белорусский писатель Его книги, в частности роман "Минское направление", неоднократно издавались на русском языке. Писатель ярко отобразил в них подвиги советских людей в годы Великой Отечественной войны и трудовые послевоенные будни.Романы "Люди на болоте" и "Дыхание грозы" посвящены людям белорусской деревни 20 — 30-х годов. Это было время подготовки "великого перелома" решительного перехода трудового крестьянства к строительству новых, социалистических форм жизни Повествуя о судьбах жителей глухой полесской деревни Курени, писатель с большой реалистической силой рисует картины крестьянского труда, острую социальную борьбу того времени.Иван Мележ — художник слова, превосходно знающий жизнь и быт своего народа. Психологически тонко, поэтично, взволнованно, словно заново переживая и осмысливая недавнее прошлое, автор сумел на фоне больших исторических событий передать сложность человеческих отношений, напряженность духовной жизни героев.

Иван Павлович Мележ

Проза / Русская классическая проза / Советская классическая проза
Темные силы
Темные силы

Писатель-народник Павел Владимирович Засодимский родился в небогатой дворянской семье. Поставленный обстоятельствами лицом к лицу с жизнью деревенской и городской бедноты, Засодимский проникся горячей любовью к тем — по его выражению — «угрюмым людям, живущим впрохолодь и впроголодь, для которых жизнь на белом свете представляется не веселее вечной каторги». В повести «Темные силы» Засодимский изображает серые будни провинциального мастерового люда, задавленного жестокой эксплуатацией и повседневной нуждой. В другой повести — «Грешница» — нарисован образ крестьянской девушки, трагически погибающей в столице среди отверженного населения «петербургских углов» — нищих, проституток, бродяг, мастеровых. Простые люди и их страдания — таково содержание рассказов и повестей Засодимского. Определяя свое отношение к действительности, он писал: «Все человечество разделилось для меня на две неравные группы: с одной стороны — мильоны голодных, оборванных, несчастных бедняков, с другой — незначительная, но блестящая кучка богатых, самодовольных, счастливых… Все мои симпатии я отдал первым, все враждебные чувства вторым». Этими гуманными принципами проникнуто все творчество писателя.

Елена Валентиновна Топильская , Михаил Николаевич Волконский , Павел Владимирович Засодимский , Хайдарали Мирзоевич Усманов

Проза / Историческая проза / Русская классическая проза / Попаданцы