Читаем ПСС. Том 55. Дневники и записные книжки, 1904-1906 гг. полностью

14. Похороны. — 19. Новые мундиры. — 24. Сужденія о конституц[іи] съ Строгано[вымъ]. — 26 [у Толстого: 27]. Пріѣздъ Чарториж[скаго]. Ежедневно разводъ. — 30. Отвраще[ніе] къ Екатер[инѣ], къ Воронцову. — 35. Каразинъ. — 37. Порядокъ дня. — 44 [у Толстого: 43]. Гр. Паленъ. Удаленіе. — 47. Засѣданіе Комитета. Упорство. — 48. Свидані[е] съ Лагарп[омъ]. Въ халатѣ. — 50. Заботы о представительствѣ. — 56. Свиданіе съ Дюроко[мъ] citoyen. — 75. Увольнені[е] Панина. Причины. Письмо. Танцы. Женщины. — 87. Увлеченіе фронтомъ въ Пруссіи и Королев[ой]. Путешест[віе] — въ Дерптѣ. Парротъ. — 88. Пріемъ въ Ригѣ. На себѣ везутъ коляску. Танцуетъ съ дамами. — 90. Дурно сложенъ. Влюбленъ въ королеву. — 102, 103. Самовласті[е]. Дѣло Потоцк[аго]. — 110. О крестьяна[хъ] робко. — 112. Возвращеніе Аракчеева. — <Хара> Нужно свалить на другаго жестокость. — Главныя черты: тщеславі[е] и хитрость. — 115 [у Толстого: 113]. Ссора съ Державины[мъ]. Голицынъ, другъ дѣтств[а]. — 120. Гнѣвъ на Наполеона. Упрекъ въ убійствѣ Павла. — 125. 1805. 9 Сент[ября]. Отъѣздъ въ армію. Севастьяновъ. — 127. Пребыванi[е] въ Пулавахъ. Утромъ смотры. Вечеръ въ штатск[омъ]платьѣ. — 135. Ал[ександръ] при арміи мѣшаетъ Кутузо[ву]. На полѣ сражені[я]. — 139. Утро Аустерл[ица]. — 142. Плохо ѣзди[тъ]. Слезы, покой. Ночь въ [Уржицѣ]. — 145. Пер[е]мѣн[а]. Раздражит[ельность]. — 156. Объявленi[е] Синода. — 164. Комитетъ спасе[нія]. — 165 [у Толстого: 164]. Посѣщені[е] въ Митавѣ Лудов[ика] XVIII. Королева Луиза. Mehr artificiel [искусственнее] и болѣе занимается молодыми дамами. — 171. Фридландъ — получаетъ извѣстіе на смотру. — 172. Поповъ долженъ рѣшить. — 201. Отнош[еніе] къ Напол[еону]. Двуличн[ость].

О самой книге Шильдера Толстой сказал 6 ноября 1905 г., что она «дурно написана» (Д. П. Маковицкий, «Яснополянские записки»).

388. 16428-31. о значении старости, запишу отдельно как предисловие..... как воспитывать детей. — Предисловие «о значении старости» Толстым не было написано.


12 октября. Стр. 164—167.

1651-2. Федор Кузмич всё больше и больше захватывает. — Федор Кузьмич — загадочный старец, о котором достоверно известно то, что он был задержан, как непомнящий родства бродяга, осенью 1836 г. в Красноуфимске, Пермской губ. и после наказания плетьми был сослан в Томскую губ. Был поселен на Краснореченском казенном винокуренном заводе, через пять лет поселился в Белоярской станице и до самой смерти жил в разных местах Сибири. Умер 20 января 1864 г. на заимке купца Семена Феофановича Хромова близ Томска. Некоторые данные жизни и личности старца давали возможность предположить его происхождение из высших слоев общества и создали благоприятную почву для легенды о том, что старец — не кто иной, как удалившийся от мира император Александр I. К этому мнению склонялся историк Александровского времени Н. К. Шильдер; это старался доказать кн. В. В. Барятинский в своей книге «Царственный мистик» (Спб. 1912). Кто был в действительности старец — остается неизвестным. О Федоре Кузьмиче см.: «Сказание о жизни и подвигах старца Федора Кузьмича, подвизавшегося в пределах Томской губ. с 1837—1864 гг.», Спб. 1891; Г. Василич, «Легенда об императоре Александре I и старце Федоре Кузьмиче», изд. «Образования», М. без обозначения года; вел. кн. Николай Михайлович, «Легенда о кончине императора Александра I в Сибири в образе старца Федора Кузьмича», Спб. 1907; А. А. Голомбиевский, «Легенда и история» — «Русский архив» 1908, 3, стр. 448—462; Романов, «Старец Феодор Козьмич», Томск, 1912; А. А. Кизеветтер; «Александр I и старец Федор Кузьмич» — «Русские ведомости» 1912, № 299; А. Г., «Феодор Козьмич» — «Русский биографический словарь». «Яблоновский — Фомин», Спб. 1913, стр. 301—304.

Первое упоминание о сюжете повести на тему: Федор Кузьмич — Александр I находим в Записной книжке Толстого в марте 1890 г. (см. т. 51). Вторичное упоминание этого же сюжета — в Дневнике 25 января 1891 г. В третий раз — в Дневнике 12 марта 1895 г. Далее 13 декабря 1897 г. Толстой называет в Дневнике в числе тех сюжетов, «которые стоит и можно обработать как должно», на втором месте после «Отца Сергия» — «Александр I». 26 октября 1901 г. Толстой говорил вел. кн. Николаю Михайловичу, «что давно ему хотелось написать кое-что по поводу легенды, что Александр кончил свое поприще в Сибири в образе старца Федора Кузьмича» («Красный архив» 1927, т. 2 (21), стр. 233). Далее, в списке художественных сюжетов, составленном вероятно 4 июля 1903 г. (см. т. 54), опять значится «Александр I». И наконец в списке рассказов для недельных чтений «Круга чтения», записанном в записной книжке в 1905 г. (см. стр. 301), вновь находим: «Александр — Кузьмич». Таким образом, сюжет этот не покидал Толстого в течение пятнадцати лет, прежде чем он взялся за его обработку.

Перейти на страницу:

Все книги серии Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений в 90 томах

Похожие книги

Савва Морозов
Савва Морозов

Имя Саввы Тимофеевича Морозова — символ загадочности русской души. Что может быть непонятнее для иностранца, чем расчетливый коммерсант, оказывающий бескорыстную помощь частному театру? Или богатейший капиталист, который поддерживает революционное движение, тем самым подписывая себе и своему сословию смертный приговор, срок исполнения которого заранее не известен? Самый загадочный эпизод в биографии Морозова — его безвременная кончина в возрасте 43 лет — еще долго будет привлекать внимание любителей исторических тайн. Сегодня фигура известнейшего купца-мецената окружена непроницаемым ореолом таинственности. Этот ореол искажает реальный образ Саввы Морозова. Историк А. И. Федорец вдумчиво анализирует общественно-политические и эстетические взгляды Саввы Морозова, пытается понять мотивы его деятельности, причины и следствия отдельных поступков. А в конечном итоге — найти тончайшую грань между реальностью и вымыслом. Книга «Савва Морозов» — это портрет купца на фоне эпохи. Портрет, максимально очищенный от случайных и намеренных искажений. А значит — отражающий реальный облик одного из наиболее известных русских коммерсантов.

Анна Ильинична Федорец , Максим Горький

Биографии и Мемуары / История / Русская классическая проза / Образование и наука / Документальное
Дыхание грозы
Дыхание грозы

Иван Павлович Мележ — талантливый белорусский писатель Его книги, в частности роман "Минское направление", неоднократно издавались на русском языке. Писатель ярко отобразил в них подвиги советских людей в годы Великой Отечественной войны и трудовые послевоенные будни.Романы "Люди на болоте" и "Дыхание грозы" посвящены людям белорусской деревни 20 — 30-х годов. Это было время подготовки "великого перелома" решительного перехода трудового крестьянства к строительству новых, социалистических форм жизни Повествуя о судьбах жителей глухой полесской деревни Курени, писатель с большой реалистической силой рисует картины крестьянского труда, острую социальную борьбу того времени.Иван Мележ — художник слова, превосходно знающий жизнь и быт своего народа. Психологически тонко, поэтично, взволнованно, словно заново переживая и осмысливая недавнее прошлое, автор сумел на фоне больших исторических событий передать сложность человеческих отношений, напряженность духовной жизни героев.

Иван Павлович Мележ

Проза / Русская классическая проза / Советская классическая проза
Темные силы
Темные силы

Писатель-народник Павел Владимирович Засодимский родился в небогатой дворянской семье. Поставленный обстоятельствами лицом к лицу с жизнью деревенской и городской бедноты, Засодимский проникся горячей любовью к тем — по его выражению — «угрюмым людям, живущим впрохолодь и впроголодь, для которых жизнь на белом свете представляется не веселее вечной каторги». В повести «Темные силы» Засодимский изображает серые будни провинциального мастерового люда, задавленного жестокой эксплуатацией и повседневной нуждой. В другой повести — «Грешница» — нарисован образ крестьянской девушки, трагически погибающей в столице среди отверженного населения «петербургских углов» — нищих, проституток, бродяг, мастеровых. Простые люди и их страдания — таково содержание рассказов и повестей Засодимского. Определяя свое отношение к действительности, он писал: «Все человечество разделилось для меня на две неравные группы: с одной стороны — мильоны голодных, оборванных, несчастных бедняков, с другой — незначительная, но блестящая кучка богатых, самодовольных, счастливых… Все мои симпатии я отдал первым, все враждебные чувства вторым». Этими гуманными принципами проникнуто все творчество писателя.

Елена Валентиновна Топильская , Михаил Николаевич Волконский , Павел Владимирович Засодимский , Хайдарали Мирзоевич Усманов

Проза / Историческая проза / Русская классическая проза / Попаданцы