Вѣдь мы не видимъ всего ужаса, несвойственности человѣческой природѣ той жизни, к[оторую] мы ведемъ, только п[отому], ч[то] всѣ тѣ ужасы, въ средѣ к[отор]ыхъ мы спокойно живемъ, наступали такъ постепенн[о], что мы не замѣчали ихъ. Мнѣ довелось въ своей жизни видѣть заброшеннаго старика въ самомъ ужасномъ положеніи: черви кишѣли въ его тѣлѣ, онъ не могъ двинуться безъ страдані[й] ни однимъ членомъ, и онъ не замѣчалъ всего ужаса своего положен[iя], такъ незамѣтно онъ пришелъ къ нему. Онъ тольк[о] просилъ чайку и сахарцу. Тоже и мы въ нашей жизн[и]: мы не видимъ всего ея ужас[а] только п[отому], ч[то] незамѣтно, шажками приш[ли] къ своем[у] положенію.
Не говоря уже о томъ, ч[то] нѣтъ никакого вѣроятія того, ч[тобы] уничтожені[е] несвойственнаго человѣческой разумно[й] и любовной природѣ насилія человѣка надъ человѣкомъ не улучшило бы, а ухудшило положенi[е] людей, теперешнее положеніе обществ[а] таково, ч[то] трудно себѣ представить положеніе хуже.
И потому вопросъ о томъ, смогутъ ли люди жить безъ правительс[тва], нетолько не страше[нъ], какимъ его хотятъ представить защитники существующаго строя, а тольк[о] смѣшонъ, какъ былъ бы смѣшонъ обращенный къ заключенном[у] вопросъ о томъ,1376
сможетъ ли онъ жить на свободѣ, когда будетъ выпущенъ на свободу.Такъ что все, что дѣлается теперь въ Думѣ, союзахъ и т. п., это нѣчто подобное тому, чтобы дѣлалъ человѣкъ, раскрашивая стѣ[ны] и перемѣщая утварь въ горящемъ со всѣхъ концовъ домѣ.1377
———————————————————————————————————
———————————————————————————————————
———————————————————————————————————
———————————————————————————————————
2) Пространство, время, тѣло и форма происходятъ отъ моего безсилія познавать все, какъ оно есть. Я могу познавать тольк[о] движущееся и раздѣленное. Я не могу познать шара иначе, какъ ко[г]да онъ, вертясь, обращается ко мнѣ всѣми сторонами, и не могу познать людей и животныхъ и растенія и все иначе, какъ раздѣленное. Первое даетъ время и простран[с]тво, второе — тѣло и форму. (Что-то есть, но неясно.)1380
———————————————————————————————————
2) Но ч[то] будетъ со мною, если я одинъ буду не противиться среди борющихся, среди злыхъ? (такіе всегда будутъ). Опять тож[е] суевѣріе. То б[ыло] объ устройствѣ жизни другихъ, это объ устройств[ѣ] своей жизни. Какая будетъ и общая и наша внѣшня[я] жизнь, никогда не можетъ быть извѣстно намъ. Уже одн[а] ежечасная возможность смерти дѣлаетъ это знаніе невозможнымъ. Устраивая и неустраивая свою внѣшнюю жизнь, я знаю, ч[то] она будетъ не такою, какою я хочу. Одно только по отношенію моей жизни въ моей власти: это ея внутреннее нравственное состояніе. Отъ этого нравственнаго состоянія и главны[я] измѣненія моей жизни. И это всегда въ моей власти.
Каково же заблужден[iе] людей, употребляющи[хъ] всѣ силы на то изм[ѣ]неніе жизни, к[оторое] вн[ѣ] нашей власти, и для этого мнимаго устро[й]ства ея лишающ[ихъ] себя того устройств[а] жизни, к[оторое] всегда въ ихъ власти? То, что со мной будетъ въ смыслѣ внѣшнихъ событій, хорошее или дурное, я не знаю и не могу знать, то же, ч[то] жить нравст[ве]нно всегда хорошо, я навѣрное знаю и знаю, ч[то] отъ тако[й] жизни всегда хорошо. И, зная это, я буду жертвовать вѣрны[мъ] невѣрному.1381