ПСС. Том 57. Дневники и записные книжки, 1909 г.

Вчера, 18, не писал. Нынче 19 Мая. То, чем кончил 3-го дня, ч[то] привыкаю к сознанию своей зависимости только от Бога и потому независимости от мнения людей, как раз вчера вечером и нынче оказалось неверным. Читал о себе глупую статью по случаю Эртеля — и стало неприятно, и не мог восстановить спокойствия и твердости в Боге. Вчера день провел хорошо. Поправил письмо о религиозн[ом] воспитании и Неизбежный Переворот не дурно. Оч[ень] тяжелый разговор С[они] о цене за отдав[аем]ую ею¹¹³ землю. Я не говорил, но слушать б[ыло] тяжело, а всё от того, ч[то] потеряна связь с Ним. Был два раза милый Николаев. Какой удивительный работник по Г[енри] Дж[орджу], да и вообще какой хороший. Ездил верхом, говорил по телефону с Грушецк[им], читал Гёте и газеты. Всё бы хорошо, но вечером при чтении статьи потерял. Сейчас как будто опять нашел. Помоги! А Ты уж и помог. Приятно, полезно перечитывать молитвы краткие. —

————————————————————————————————————

Пишу в саду. Спал мало, но бодр. Жду известий о Таничке.

20 Мая.

Вчера поправил о воспитании, Переворот и письмо америк[анцу]. Письмо всё еще не то, что могло бы быть. Ездил в Телят[инки]. Вечер как обыкновенно. Читал письма. Оч[ень] гонял близких мне людей. Статья Рузевельта обо мне. Статья глупая, но мне приятно. Вызвала тщеславие, но вчера было лучше. Да, два дела, две работы: помнить, когда я с людьми, помнить одно то, ч[то] важно и нужно мне не одобрение их, а одобрение Бога во мне, и другое то, что люди передо мной не только люди, но Бог в людях, ч[то] я перед Богом и в себе и в них. Т. е. не заботиться о том, чтобы они любили, уважали меня, а самому любить и уважать их, как божественное.

21 Мая.

Начинаю всё больше и больше помнить это. Вчера, казалось, помнил почти всегда. Так ч[то] думается, ч[то] мое радостное состояние не от «желудка». Вчера поправ[ил] письмо амер[икан]цу и Переворот. Нынче с утра не одеваясь переделал всё пись[мо] ам[ерикан]цу — не переделал, а поправил. Вчера утром б[ыл] кореспонд[ент] Рус[ского] Сл[ова]. Я рассказал и продиктовал ему о Вехах. Особенно худого нет, но лучше б[ыло] бы не делать. Письмо мужика уж оч[ень] — и законно — хочется сделать известным. Приехала Лина с детьми. Душан вернулся, опасность миновала «пока». Вечером, кажется, огорчил Лину, говоря о детском религиозн[ом] воспитании — дурно. Весна чудная. Теперь 11-й час. На душе хорошо, но нет охоты писать. И прекрасно. Вчера б[ыл] оч[ень] интересный челов[ек], пришедший пешком из Симбир[ска]. Много он сказал хорошего, но лучше всего то, что по его мнению: Главное, в чем нуждается теперь народ — это в духовной пище.

22 Мая.

Вчера пачкал п[исьмо] ам[ериканцу] и о любви. Веду себя недурно, но нет при общении с людьми памяти о богопочитании Бога в человеке. Всякий раз esprit de l’escalier.¹¹⁴ Московский рабочий бойкий, говорун, но говорящий, но не слушающий. Ездил в Телят[инки]. У Николаевых. У Гали. У обоих оч[ень] хорошо. Дома Лина, Маша, дети. Вечером Сер[ежа] огорчил меня разговором о праве. Письма хорошие. Сегодня встал рано. Ходил по саду. Сел отдыхать, вижу — идет баба ко мне. Вспомнил хорошо, ч[то] идет в ней Бог. Оказалась Шураева, бедная, у ней умерла внучка, просит денег, я¹¹⁵ постарался войти ей в душу, в основе к[оторой] тот же Б[ог], какой во мне и во Всем, и так хорошо стало. Помогай Бог. Всегда бы так.¹¹⁶

1) Чествование мое плохой признак. Навело меня на эту мысль чествование Мечн[иков]а. Оба мы, очевидно, оч[ень] пустые люди, если так потрафили толпе. Утешает меня немного то, ч[то] меня ругают — не завистники, а серьезно ругают и революционеры, и духовенство, церковники.

2) Есть два оч[ень] грубые и вредные суеверия: одно — ч[то] есть Б[ог], к[оторый] сотворил мир и человека и дал ему определенный, выраженный словами закон; другое — ч[то] мир, познаваемый нашими чувствами, такой в действительности, каким он нам представляется, и наша жизнь, т. е. закон нашей жизни, определяется нашим отношением к этому миру. Первое суеверие распространено среди масс и как ни грубо оно, менее грубо и менее вредно, чем суеверие образованного меньшинства о руководстве жизни, выводимом из отношения к миру, познаваемому нашими чувствами, не признающих свое мировоззрение верою, тогда как это мировоззрение есть только вера, и оч[ень] нелепая.

3) Неравенство имущественное, разделение государств делают, во 1-х, то, что изобретательность направляется на выдумки для удобств, потех некоторых, на военную борьбу и, во 2-х, и деятельность направляется на угождение им: лакеи, актеры, писатели, артисты.

4) Для того, чтобы была независимость от условий жизни мира, нужно неперестающее сознание зависимости от Него, Того, кто во мне и в Себе.