ПСС. Том 58. Дневники и записные книжки, 1910 г.

1601. 125⁹. Они догадались, где я. — С. А. Толстая утром 28 октября посылала И. О. Шураева выяснить, до какой станции взяты Толстым и Д. П. Маковицким железнодорожные билеты. Оказалось, что на поезд № 9 были взяты 4 билета: 2 до ст. Благодатная Юго-восточной ж. д. (путь на Кочеты) и 2 до Горбачева. Повидимому, судя по этим данным, С. А. Толстая с сыном Андреем Львовичем догадывались о месте пребывания Толстого (Дневник Булгакова, стр. 354).

1602. 125¹². Выписала психиатра. — А. Л. Толстая к находившейся вследствие ухода Льва Николаевича в отчаянии и покушавшейся на самоубийство Софье Андреевне вызвала из Тулы психиатра. Приводим выдержку из письма В. Ф. Булгакова от 28 октября из Ясной поляны к В. Г. Черткову в Телятинки: «Из Тулы приехал доктор-психиатр Петров, очень внушающий доверие — проницательный и внимательный. Сказал Александре Львовне, что, как он полагает, Софья Андреевна может решиться на самоубийство, с другой стороны он находит, что Софье Андреевне, если бы стали ее лечить, ни в каком случае нельзя жить вместе с Львом Николаевичем».

1603. 125¹². приезда Сер[ежи] и Тани. — А. Л. Толстая 28 октября вызвала телеграммами в Ясную поляну С. Л. Толстого и Т. Л. Сухотину, которые приехали 29 октября. Очевидно, вся запись от 29 октября сделана после прочтения письма А. Л. Толстой, привезенного А. П. Сергеенко, и его рассказов. См. прим. 1596.

1604. 125¹⁹. Гулял. — В своих Записках от 29 октября Д. П. Маковицкий пишет: «Лев Николаевич ходил гулять к скиту. Подошел к юго-западному углу, прошел вдоль южной стены (мне так сказал рабочий, слышавший от товарищей) и пошел в лес. В двенадцатом часу Лев Николаевич опять ушел к скиту. Вышел из гостиницы, взял влево, дошел до святых ворот, вернулся и пошел вправо, опять возвратился до ворот, потом пошел и завернул за башню к скиту». Там он встретил монаха-гостиника о. Пахома, узнавшего Толстого, и разговаривал с ним. — (Встреча Толстого с монахами Пахомом и Василием описана корреспондентом «Нового времени» Ал. Ксюниным в его брошюре: «Уход Толстого», изд. Суворина, Спб. 1911.) — «Вернувшись, — продолжает свои записи Д. П. Маковицкий, — [Лев Николаевич] вошел ко мне и сказал, где гулял. — «К старцам сам не пойду. Если бы позвали, пошел бы». У Льва Николаевича видно было сильное желание побеседовать с старцами... По моему, Лев Николаевич желал видеть отшельников-старцев не как священников, а как отшельников, поговорить с ними о боге, о душе, об отшельничестве, видеть их жизнь и узнать условия, на каких можно жить при монастыре. О каком-нибудь искании выхода из своего положения, отлученности от церкви, как предполагали церковники, не могло быть и речи». Донесения духовенства о пребывании Толстого в Оптиной пустыни — см. в книге А. С. Николаева. «К последним дням жизни Л. Н. Толстого». — «Дела и дни» 1920, 1, стр. 289—290.

1605. 125¹⁴. вчера дописал заметку в Речь о смерт[ной] Казни. — Запись относится к последней статье Толстого «Действительное средство» — см. прим. 1581. В архиве ГТМ хранится рукопись этой статьи с собственноручными поправками Толстого, помеченная рукой А. П. Сергеенко: «29 октября 1910 г. Оптина пустынь». Статья была опубликована в петербургской газете «Речь» 1910, № 312 от 13 ноября.

1606. 125^14—17. Поехал Шамардино. Самое утешительное, радостное впечатление от Машеньки, несмотря на ее рассказ о «враге», и милой Лизаньки. — Толстой вместе с Д. П. Маковицким приехал в Шамардино около 6 ч. вечера 29 октября.

Шамардино — женский монастырь в Козельском уезде, Калужской губ., в 14 верстах от Оптиной пустыни, в котором с 1889 г. жила сестра Толстого монахиня Марья Николаевна Толстая (1830—1912). См. т. 46 и 51.

Илья Львович Толстой в своей книге: «Мои воспоминания», изд. 2, Кооперативное издательство «Мир», М. 1933, на стр. 220—221 приводит, слышанный им от Марии Николаевны Толстой, следующий ее рассказ о «враге»: «Уходя от меня, он [Лев Николаевич] даже пошутил. — Надо тебе сказать, что незадолго перед тем здесь был случай, о котором я ему рассказала. Ночью распахнулась входная дверь и кто-то стал ходить по коридору и стучать палкой в стену. Мы с келейницей, конечно, перепугались и заперлись в наших внутренних комнатах. Всю ночь этот стук не прекращался. Утром, когда келейница вышла, всё оказалось цело и двери наружные заперты. Так мы и решили, что это «враг» стучался. Так вот, когда Лёвочка от меня уходил, он запутался в дверях и долго не мог найти выхода. Келейница ему посветила, а он обернулся ко мне и говорит: «Вот и я, как враг, запутался в твоих дверях». Это и были его последние слова. А ночью он неожиданно уехал».

Лизанька — Елизавета Валерьяновна Оболенская, дочь М. Н. Толстой, гостившая у нее. См. прим. 1353.