ПСС. Том 62. Письма, 1873-1879 гг.

Получив ваше последнее милое письмо, которое я ждал, я тотчас же ответил вам, но написал в письме глупость, что так часто со мной бывает, и должен был разорвать письмо. Радуюсь всей душой, что вы беретесь за оставленное дело, и как оно ни чуждо мне, все-таки сочувствую, как и всегда сочувствовал вашему отношению к нему.¹ Вы говорите, что мы, как белка в колесе. Разумеется. Но этого не надо говорить и думать. Я по крайней мере, что бы я ни делал, всегда убеждаюсь, что du haut de ces pyramides 40 siècles me contemplent,² и что весь мир погибнет, если я остановлюсь. Правда, там сидит бесенок, который подмигивает и говорит, что всё это толчение воды, но я ему не даю, и вы не давайте ходу. Впрочем, как только дело коснется живой души человеческой, и можно полюбить тех, для кого трудишься, то уже бесенку не убедить нас, что любовь пустяки. Я теперь весь из отвлеченной педагогики перескочил в практическое, с одной стороны, и в самое отвлеченное, с другой стороны, дело школ в нашем уезде. И полюбил опять, как 14 лет тому назад, эти тысячи ребятишек, с которыми я имею дело. Я у всех спрашиваю, зачем мы хотим дать образование народу; и есть 5 ответов. Скажите при случае ваш ответ. А мой вот какой. Я не рассуждаю, но когда я вхожу в школу и вижу эту толпу оборванных, грязных, худых детей, с их светлыми глазами и так часто ангельскими выражениями, на меня находит тревога, ужас, вроде того, который испытывал бы при виде тонущих людей. Ах, батюшки, как бы вытащить, и кого прежде, кого после вытащить. И тонет тут самое дорогое, именно то духовное, которое так очевидно бросается в глаза в детях. Я хочу образования для народа только для того, чтобы спасти тех тонущих там Пушкиных, Остроградских,³ Филаретов,⁴ Ломоносовых. А они кишат в каждой школе. И дело у меня идет хорошо, очень хорошо. Я вижу, что делаю дело, и двигаюсь вперед гораздо быстрее, чем я ожидал. Желаю от всей души, чтобы и ваше дело так же спорилось, как мое это последнее время. В Петербург мне очень хочется, и вы знаете, что видеть вас для меня большая заманка, но теперь я больше занят еще, чем прежде, особенно потому, что в хорошем духе работать. Роман свой я обещал напечатать в «Русском вестнике», но никак не могу оторваться до сих пор от живых людей, чтобы заняться воображаемыми.

Ваш Л. Толстой.

Перро⁵ очень мил, и я надеюсь, что он мне устроит. Я чрезвычайно благодарен вам и ему. Что он за человек? И чем можно отблагодарить его?

Впервые опубликовано, с датой: «декабрь 1874», в ПТ, стр. 257—259. Датируется по письму А. А. Толстой от 4 декабря, (П. Т. стр. 255—257), на которое данное письмо служит ответом.

¹ А. А. Толстая писала, что решила снова стать попечительницей «Дома милосердия». Об отношении Толстого к ее попечительству см. письма к ней 1865 г. в т. 61 и письмо № 30 настоящего тома.

² [Сорок веков смотрят на меня с вершин этих пирамид,] — фраза, сказанная Наполеоном в речи к солдатам во время Египетского похода.

³ Михаил Васильевич Остроградский (1801—1861) — математик. Заподозренный в политической неблагонадежности, не получил аттестата об окончании университета и уехал во Францию. В 1828 г. вернулся в Россию и вскоре был избран в члены Академии наук.

⁴ Филарет (Василий Михайлович Дроздов, 1783—1867) — митрополит московский, сын сельского дьячка.

⁵ См. прим. к письму № 173.

* 123а. А. П. Самариной.

1874 г. Декабрь? Я. П.

Очень благодарен вам, любезнейшая Александра Павловна, за то, что вспомнили о моих детях. Я бы непременно приехал, да они не совсем здоровы — меньшие. Была сильная ветреная оспа и теперь остатки ее. Жены здоровье попрежнему. Вчера был в Туле и хотел и не успел заехать к вам. Жена благодарит за память и просит передать свой поклон.

Ваш Л. Толстой.

Датируется упоминанием о болезни младших детей (см. письмо № 112) и на основании слов: «благодарю за детей», которых, повидимому, приглашали на елку (24 декабря).

Александра Павловна Самарина — жена тульского помещика П. Ф. Самарина.

1875

124. М. Н. Каткову.

1875 г. Января 4. Я. П.

В тот самый день, как я хотел посылать вам листы, многоуважаемый М[ихаил] Н[икифорович], я сделался болен и нынче только успел перечесть и окончить 3 листа. Следующий надеюсь выслать дня через три. Вся моя надежда на вашу коректуру.

Листы эти передаст вам мой шурин, правовед Берс,¹ который уезжал в тот самый день, как [я] получил вашу телеграмму.²

Ваш Л. Толстой.

Впервые опубликовано по рукописной копии, хранящейся в ЛБ (архив Каткова, тетрадь № 21), в «Литературном наследстве», т. 37-38, М. 1939, стр. 204. На копии дата: «Янв. 4 — 1875», подтверждаемая содержанием.

¹ Степан Андреевич Берс, гостивший в конце 1874 — начале 1875 г. в Ясной Поляне.

² Телеграмма неизвестна.

125. С. А. Толстой от 14... 16 января 1875 г.

* 126. А. А. Фету.

1875 г. Января 16...19. Я. П.