ПСС. Том 62. Письма, 1873-1879 гг.

Тотчас же хотел тебе отвечать, любезный друг Таня, да поехал в Москву, потом собрались гости,¹ потом поехал к брату, потом занемог. — Как хорошо, что ты соблюдаешь муаровый жилет.² Так приятно получить поздравленье к имянинам и вообще всё по-божьему; но я, как ни сочувствую этому, сам не умею всё это исполнять, и, если бы не Соня, давно бы одичал. Описывать тебе ничего не буду — это специальность Сони, да и, кажется, нечего. Кроме Эмилии.³ Она мне очень нравится — полнокровная, тихая, степенная, сметливая, добрая, твердая; но грубоватая, не в смысле натуры, но в смысле воспитания и манер. Я надеюсь, что из нее выйдет прекрасная помощница Сони, особенно для маленьких детей. Большие же дети, особенно Таня, уже начинают требовать другого. В эту последнюю зиму уж начинает чувствоваться для Тани необходимость в утонченной гувернантке. Не успеешь оглянуться с детьми, как уж опять новая станция и перемена лошадей. Мы впереди вас едем по этой дороге и можем рассказывать, какие станции. Похвала твоя моей Азбуке меня очень порадовала, и критика о том, что рассказы без обозначения, кто рассказывает, для детей неясны — справедлива.⁴ А что н ен называть, потому что по-французски, это несправедливо. По-французски пускай учится, как принято, а по-русски зачем же путать, особенно для складов. Советую и очень прошу учить строго по моему руководству. Ведь я на сотнях детей испробовал. Слободина твоего я достал 3-ю часть и прочел и удивился, чтó ты нашла.⁵ Ничего нет, кроме вечных благородных юношей студентов, от которых избави нас, господи. Прочла ли ты l'homme-femme.⁶ Меня поразила эта книга. Нельзя ждать от француза такой высоты понимания брака и вообще отношения мужчины к женщине. Что это бедная Ханна.⁷ Мне ужасно жалко и тебя и ее. Одно, чем я утешаюсь, это то, что не прибавила ли она и ты. —

Напиши, как ты в глубине души на это смотришь. Не раскаиваешься ли, что взяла ее. — Прощай, милый друг Таня, целую тебя, Сашу⁸ и детей.

Л. Толстой.

1 март.

Год определяется сопоставлением с письмом Т. А. Кузминской к С. А. Толстой от 25 января 1873 г. (см. прим. 4). О Т. А. Кузминской см. т. 47, прим. 733. Ответ на неизвестное письмо Т. А. Кузминской, написанное к 18 февраля, дню именин Толстого.

¹ В феврале 1873 г. в Ясную Поляну приезжали: H. Н. Страхов, А. А. и М. П. Феты, сын М. Н. Толстой — Н. В. Толстой и дядя С. А. Толстой — К. А. Иславин.

² «Муаровый жилет» — метафора, обозначавшая в семье Толстых семейное торжество.

³ Эмили Табор — англичанка, поступившая гувернанткой в дом Толстых в феврале 1873 г.

⁴ В письме к С. А. Толстой от 25 января 1873 г. Т. А. Кузминская, рассказывая о том, каким успехом пользуется «Азбука» у няни ее детей и как легко пятилетняя Даша выучила половину алфавита, прибавляет: «...одно в «Азбуке» не так, по-моему, т. е. в рассказах. Там пропасть рассказов начинаются: «Когда я была маленькой» и т. д. Неопределенно. Они меня измучили вопросами: «кто? девочка? мальчик? кто говорит? кто был маленький? кого учили шить?» Надо бы для детей яснее начинать».

⁵ Речь идет о романе П. Альминского «Алексей Слободин (Хроника семейной жизни)», печатавшемся в «Вестнике Европы» с октября 1872 г. по март 1873 г. П. Альминский — псевдоним Александра Ивановича Пальма (1822—1885), выступившего на литературное поприще в 1840-х гг. В молодости Пальм привлекался по делу петрашевцев. Тема его произведений — дореформенная помещичья жизнь. Роман Пальма был переиздан в 1933 г. изд-вом «Молодая гвардия» под заглавием «Алексей Слободин. Повесть из жизни петрашевцев».

⁶ Книга Александра Дюма-сына «L’homme-femme» («Мужчина-женщина»), Париж, 1872. Содержит рассуждение о браке, написанное в ответ на статью Анри д’Идевилля (в газете «Le soir») по поводу нашумевшего в то время процесса об убийстве мужем изменившей ему жены.

⁷ Ханна Терсей. См. о ней т. 83, стр. 132.

⁸ Александр Михайлович Кузминский.

9. H. H. Страхову.

1873 г. Марта 1? Я. П.

Наше последнее свидание оставило во мне грустное впечатление, дорогой Николай Николаевич, точно раскаяние. Я имел вас и не воспользовался не только всем, чем мог, но почти ничем. Ужасно обидно. А теперь когда еще сведет судьба, да и сведет ли? — Пожалуйста, напишите о себе: как вы устроились? Как подействовал на вас Петербург? Каким вы себя нашли, примеривая старое платье, — успокоенным или раздраженным? Какой успех вашей книги?¹ — Я после вас скоро поехал к брату, потом занемог и теперь еще не справился. Работа моя не двигается, да и опять нашло сомнение. У брата прочел в Вестн[ике] Евр[опы] об Азбуке² и, признаюсь, как ни совестно, почувствовал оскорбление и уныние. Забытые вами вещи послал бы давно, но не знал вашего адреса, и теперь посылаю на имя Пети, который пишет, что вас видел.³ Прощайте, напишите, пожалуйста.

Ваш Л. Толстой.

Письма вашего из Крыма всё еще не получал и жду с нетерпением.⁴