Читаем ПСС. Том 65. Письма, 1890 — 1891 (январь-июнь) полностью

Я смотрю и не могу смотреть иначе (не можете смотреть иначе и вы, и Маша) на брак, как на падение. В романах пишут, и мы привыкли к тому, что бороться с препятствиями, мешающими браку, есть доблесть. Для христианина препятствие вступлению в брак — падению, есть желательное явление — он должен сам желать воздвигать их. «Но стремление непреодолимо — мешает жить, воздержание от брака делает жизнь еще менее христианской, доброй, чем она бы была при браке». Так это часто бывает, но так ли это в вашем случае? Это вы знаете и должны решить перед богом, только перед одним богом, имея в виду не себя одного, но и ее. — Так ли это по отношению ее? Потребность вступить в брак нарушает ли для нее возможность доброй христианской жизни и движение вперед? Сколько я вижу и понимаю ее — нет. Если бы я видел в ней апатию, рассеянность, поворот назад к мирской жизни, даже поползновение к этому, я бы сказал: да, ей лучше брак. Но я не вижу в ней этого. Она медленно, но без отклонений идет по одному и тому же пути, по к[оторому] идете и вы. И идете оба, думая только о нем, об этом пути. Так я думаю, но это я, и мне 7-й десяток, и я могу, не замечая того, руководиться эгоизмом; и я не знаю всего, что происходит в ее душе. Она одна знает, хотя и не сумеет, вероятно, высказать, но говорите оба, главное, как можно более забывая себя и мнения людей, а помня одного бога.


Дата определяется доставлением содержания письма с записью в Дневнике Толстого 8 июня: «Нынче, по случаю письма Бирюкова, привезенного Ге, б[ыл] неприятный разговор с С[оней]» (т. 51, стр. 47). В Дневнике 12 июня Толстой отметил, что написал накануне письмо Бирюкову. Карандашную помету Бирюкова на автографе «20 мая 1890», сделанную в позднейшие годы, приходится считать ошибочной.


1 Эти три письма неизвестны.

* 93. И. И. Горбунову-Посадову.

1890г.Июня 11. Я. П.


Спасибо вам, милый друг, за ваши чувства; но, простите меня, письма самые, и к Маше,1 и ко мне, произвели на меня тяжелое впечатление. Совестно, неловко. Очевидно, вы грешите, отдаваясь увлечению своими хорошими чувствами. А мне это тяжело. Но вы простите меня, если я вам говорю это. Если бы я не любил вас очень, я бы не сказал. А я знаю, что в ваших словах, несмотря на то, что они меня конфузят, производят неловкость, нет тени неискренности. Лучше сказать. —

Вот то, что вы пишете о себе, о своем положении с братом в Посреднике и о том, как вы относитесь к этому, вот это интересно мне очень и трогает меня. И мытарь ушел оправданным, оправданным п[отому], ч[то] он чувствовал свои грехи; а чувствовал он их только перед богом. Ушел же оправданным он не оттого, что он побил себя в грудь и говорил: Б[оже], ми[лостив] б[уди] м[не] г[решному],2 а п[отому], ч[то], вероятно сознавая свои вины, не хватал за горло должника, как тот немилосердный человек, к[оторого] простил хозяин.2 И потому оправдать ничем нельзя, ни исповедью, ни разговором вашего греха, и говорить вам про этот грех ни с кем не надо, как только с богом. И как только перестанешь о своих грехах говорить с людьми и станешь говорить о них с одним богом, так сейчас делается страшная, мгновенная точно перемена декорации: те грехи, что казались большими, кажутся малыми, оказывается, что бог (и это чаще всего бывает) гораздо снисходительнее людей, а те, к[оторые] казались малыми или даже вовсе не грехами, вырастают в большие. Не надо говорить про свой грех ни с кем, как перед богом, надо не баловать этим сознанием грехов.

Спасибо за известие о Ч[ертковых]. Я нынче пишу им.3 Повести ваши4 прочел: Степаненко порядочно, хотя писано с точки зрения господской, но сердечно.5 Вдовин холодно, выдумано.6

Что, нет ли продолжения Баллу?7 Молокане спрашивают. Очень радуюсь за вашего брата и его семью. Передайте ему мой привет. Целую вас. Здоровье мое совсем хорошо.

Л. Толстой.

Целую милого Матв[ея] Ни[колаевича].8 Спенглерам9 мой привет. Напишите про них. Как они живут? Что делают?


Дата определяется записью в Дневнике Толстого 12 июня: «Вчера 11. Я писал письма.... Черт[кову], Горбунову» (т. 51, стр. 48).

Ответ на письмо И. И. Горбунова-Посадова от 5 июня 1890 г., в котором Горбунов писал о своем отношении к Толстому и, кроме того, сообщал, что он принужден, за неимением других подходящих лиц, взять на себя дело редакции «Посредника», которое к тому же давало ему средства для поддержания семьи его брата.


1 Оно неизвестно.

2 Примеры Толстого взяты из евангельских притч.

3 См. письмо от11 июня 1890 г. в т. 87.

4 Повести, присланные Горбуновым Толстому для отзыва и предназначавшиеся к изданию в «Посреднике».

5 Вероятно, какая-либо повесть H. Н. Степаненко, автора сборника: «Хата и другие рассказы», Ромны 1893.

Перейти на страницу:

Все книги серии Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений в 90 томах

Похожие книги

Пестрые письма
Пестрые письма

Самое полное и прекрасно изданное собрание сочинений Михаила Ефграфовича Салтыкова — Щедрина, гениального художника и мыслителя, блестящего публициста и литературного критика, талантливого журналиста, одного из самых ярких деятелей русского освободительного движения.Его дар — явление редчайшее. трудно представить себе классическую русскую литературу без Салтыкова — Щедрина.Настоящее Собрание сочинений и писем Салтыкова — Щедрина, осуществляется с учетом новейших достижений щедриноведения.Собрание является наиболее полным из всех существующих и включает в себя все известные в настоящее время произведения писателя, как законченные, так и незавершенные.В шестнадцатый том (книга первая) вошли сказки и цикл "Пестрые письма".

Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин

Публицистика / Проза / Русская классическая проза / Документальное
Золотая цепь
Золотая цепь

Корделия Карстэйрс – Сумеречный Охотник, она с детства сражается с демонами. Когда ее отца обвиняют в ужасном преступлении, Корделия и ее брат отправляются в Лондон в надежде предотвратить катастрофу, которая грозит их семье. Вскоре Корделия встречает Джеймса и Люси Эрондейл и вместе с ними погружается в мир сверкающих бальных залов, тайных свиданий, знакомится с вампирами и колдунами. И скрывает свои чувства к Джеймсу. Однако новая жизнь Корделии рушится, когда происходит серия чудовищных нападений демонов на Лондон. Эти монстры не похожи на тех, с которыми Сумеречные Охотники боролись раньше – их не пугает дневной свет, и кажется, что их невозможно убить. Лондон закрывают на карантин…

Александр Степанович Грин , Ваан Сукиасович Терьян , Кассандра Клэр

Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Поэзия / Русская классическая проза