ПСС. Том 69. Письма, 1896

Благодарю вас очень, дорогой Александр Мих[айлович], за то, что написали мне. Я был нездоров, и была еще причина, о к[оторой] напишу после, и потому промешкал ответом на ваше письмо. Х[илков], как мы вчера узнали, поселен в Эстл[яндской] губ. Я получил и другие два ваши письма. Чувства, вызываемые во мне тем, что делается над вами вследствие того, что вы на словах и на деле исповедуете учение любви, преподанное нам Хр[истом], которым все живут и без которого жить нельзя бы было никому, состоят, главное, из сострадания к тем людям, кот[орые] по жалким, временным, мирским, часто самым ничтожным причинам принимают участие в этих жестокостях. Как бы хотелось, чтобы не даром проходили для этих людей те дела, к[оторые] они делают, но чтобы дела эти, столь явно противные любви — богу, вызывали в них сознание истины.

Другое чувство, это — смешанное чувство зависти за ваше положение, страха за вас, и надежды на то, что золото вашей души всё больше и больше будет очищаться.

Прощайте пока, братски целую вас и прошу не оставлять меня, нас, в неведении о себе и вашей семье.

Лев Толстой.

Печатается по копировальному листу, оттиснутому с автографа. Дата определяется словами письма: «Х[илков], как мы вчера узнали, поселен в Эстл[яндской] губ.». Письмо Хилкова с извещением о его переводе с Кавказа в г. Вейссенштейн Толстой получил 28 апреля.

Александр Михайлович Бодянский (1842—1916) — см. т. 68, письмо № 179.

Ответ на три письма Бодянского: от 12, 15 и 17 апреля 1896 г. — первое из Риги (проездом), вторые два из Лемзаля, куда Бодянский только что прибыл, высланный из Закавказья под надзор лифляндской полиции.

* 74. Е. А. Шпир-Клапаред.

1896 г. Мая 1. Я. П.

Je vous prie de m’excuser, si j’ai tardé à vous répondre et de vous remercier pour l’епVоі des livres de votre père.¹ La lecture de son ouvrage «Denken und Wirklichkeit»,² ainsi que de ses Essais,³ a été une grande joie pour moi. Je ne connais pas de philosophe moderne aussi profond et en même temps aussi exact, je veux dire: scientifique, n’acceptant que ce qui est indiscutable et clair pour chacun. Je suis sûr que sa doctrine sera comprise et apprécié comme elle le mérite et que le sort de son oeuvre sera semblable à celui de Schopenhauer, qui devint connu et admiré seulement après sa mort. Les écrits de votre père étaient inconnus même parmi nos professeurs de philosophie. Si Dieu me donne vie, santé et loisir, j’ai l’intention de traduire quelques uns de ses écrits et de les publier dans un journal de philosophie, qui se rédige à Moscou, et de les faire précéder par une préface,⁴ dans laquelle je tacherai de formuler les idées principales, ou plutôt l’idée principale de la philosophie de votre père. Je voudrais bien propager ses idées, puisque je les partage⁵ entièrement.

Je ne saurais vous dire, combien je regrette de ne l’аVоіг connu auparavant et de n’être pas entré en rapports avec lui. En lisant son livre j’éprouve souvent le désir de lui adresser quelques questions sur differents sujets auxquels je n’ai pas trouvé jusqu’à présent de réponse dans ses ouvrages.

J’espère cependant de trouver ces réponses dans le troisième volume⁶ que je n’ai fait que feuilleter, mais que je n’ai pas encore lu.

En vous remerciant de nouveau, Madame, pour la bonté que vous avez eu de m’envoyer les ouvrages de votre père, je vous prie de recevoir l’assurance de ma considération et de ma sympathie.

Léon Tolstoy.

1/13 Mai 1896.

Прошу вас извинить меня, что так долго не отвечал вам и до сих пор не поблагодарил вас за присланные мне книги вашего отца.¹ Чтение его произведения «Мышление и действительность»,² а также его «Опытов»,³ доставило мне огромное удовольствие. Я не знаю ни одного современного философа, столь глубокого и в то же время столь точного, т. е., я хочу сказать: научного, принимающего только то, что бесспорно и ясно для каждого. Я уверен, что его учение будет понято и оценено так, как оно того заслуживает, и что судьба его произведений будет подобна судьбе Шопенгауэра, который сделался известен и оценен лишь после своей смерти. Труды вашего отца не были известны даже нашим профессорам, философии.

Если бог даст мне жизни, здоровья и досуга, я намереваюсь перевести: некоторые из его писаний и опубликовать перевод в философском журнале, выходящем в Москве, снабдив его предисловием,⁴ в котором постараюсь изложить главные мысли или, скорей, главную мысль философии вашего отца. Мне бы очень хотелось распространить его мысли, так как я их⁵ вполне разделяю.

Не знаю, как вам выразить мое сожаление в том, что я раньше не знал вашего отца и не имел с ним общения. Читая его книгу, я часто испытываю желание задать ему на различные темы несколько вопросов, на которые до сих пор не нашел еще ответа в его трудах. Однако я еще надеюсь найти эти ответы в 3-м томе,⁶ который я только перелистывал, но еще не прочел.