ПСС. Том 72. Письма, 1899-1900

И потому уже давнымъ давно пора: во-первыхъ, пересмотрѣть и уничтожить существующіе теперь законы о гоненіяхъ за вѣру; во-вторыхъ, прекратить всѣ преслѣдованія за отступленія отъ принятаго государствомъ исповѣданія; въ-третьихъ, освободить всѣхъ на основаніи прежнихъ законовъ заключенныхъ и изгнанныхъ за преступленiе противъ вѣры, и въ-четвертыхъ, не казнить, какъ преступленіе, несогласіе религіозной совѣсти съ требованіями государства, а стараться примирить это противорѣчіе, какъ оно примиряется на судѣ, при отказѣ отъ присяги, обѣщаніемъ говорить правду, или какъ оно примирялось съ менонитами, при отказѣ ихъ отъ военной службы, замѣной ея обязательными невоенными работами.

Сдѣлавъ это, Вы не только снимете съ себя тяжелую, лежащую на Васъ отвѣтственность, но почувствуете радость сознанія совершеннаго добраго дѣла.

Помоги Вамъ Богъ сдѣлать то, что Ему угодно.

Любящій Васъ Левъ Толстой.

7 Декабря 1900.

Первая редакция.

1900 г. Декабря 4—5, Москва.

Ваше императорское величество

государь Николай Александровичъ,

Вы, навѣрное, не знаете и одной тысячной тѣхъ ужасныхъ, безчеловѣчныхъ, безбожныхъ дѣлъ, которыя творятся вашимъ именемъ. А если чтò и знаете, то оно представляется вамъ въ такомъ превратномъ [видѣ],² что в[ы]³ не видите всей⁴ безчеловѣчности и часто глупой, скорѣе, вредной, чѣмъ полезной тому дѣлу, к[оторое] защищается, жестокости, съ к[оторой] они творятся. Изъ всѣхъ этихъ преступныхъ дѣлъ самыя гадкія и возмущающія душу всякаго честнаго человѣка, это дѣла, творимыя отвратительнымъ, безсердечнымъ, безсовѣстнымъ⁵ совѣтчикомъ вашимъ по религіознымъ дѣламъ, злодѣемъ, имя к[отораго], какъ образцоваго злодѣя, перейдетъ въ исторію — Побѣдоносцевымъ.⁶

Тысячи и тысячи лучшихъ, высоконравственныхъ, чистыхъ, религіозно убѣжденныхъ людей, тѣхъ, кот[орые] составляютъ силу народа, уже погибли въ нуждѣ и изгнаніи и теперь гибнутъ только зa то, что они лучшіе люди среди народа. А сколько женъ, дѣтей этихъ людей мучалось, голодало и умерло и теперь умираетъ въ нуждѣ и разлукѣ медленной смертью. Цвѣтъ населенія не только Кавказа, но Россіи — Духоборы, несмотря на всѣ лишенія, страданія — ихъ вымерло болѣе 20% — бросило свое отечество, съ презрѣніемъ и ужасомъ вспоминая все то, чтò оно пережило въ немъ. 5000 человѣкъ молоканъ Карскихъ, столько же Эриванскихъ,⁷ тоже лучшихъ изъ русскихъ людей, просьбу о выселеніи к[оторыхъ] я переслалъ вамъ, молокане ташкентские,⁸ христіане харьковскіе, кіевскіе, — десятки тысячъ людей только однаго желаютъ: покинуть свое отечество, страну дикаго изувѣрства, гоненій, насилій, и, отряхнувъ прахъ отъ ногъ своихъ, уйти туда, гдѣ людямъ не мѣшаютъ исповѣдовать Бога такъ, какъ они понимаютъ Его.

Я старъ, мнѣ жить осталось не много, и я давно уже собирался передъ смертью сказать вамъ это. Я считаю это своей обязанностью передъ Богомъ, къ к[оторому] я иду. Полученное мною письмо изъ Канады, к[оторое] при этомъ прилагаю, заставило меня, не дожидаясь болѣе, сдѣлать это.

Прочти[те] это письмо, оно короткое и предназначалось не для васъ. Изъ него вы все увидите и поймете, если у васъ точно доброе сердце, какъ говорятъ про васъ. Несчастные эти люди, и не они одни (сосланы еще ни въ чемъ неповинные братья Веригины⁹ и др[угіе] и томятся больше 10 лѣтъ въ самыхъ ужасныхъ мѣстахъ Сибири) сосланы въ Якутскую область. Жены ихъ, молодыя женщины, свободныя, живущія въ достаткѣ, послѣ 5 лѣтъ разлуки просятъ какъ милости возможности раздѣлить съ мужьями ихъ страданія.

Какъ ни трудно вѣрить, что у васъ доброе сердце, по тѣмъ ужасамъ, к[оторые], не переставая, совершаются вашимъ именемъ, я вѣрю въ васъ. И когда вы были больны, мнѣ было жаль васъ, я боялся, что вы умрете,¹⁰ и безъ васъ б[ыло] бы хуже. Я на васъ почему то надѣюсь. Прочтите сами это письмо и, когда уляжется въ васъ чувство оскорбленной раздутой гордости, к[оторое] вызоветъ въ васъ тонъ моего письма, подумайте, сердцемъ подумайте — les grandes et les bonnes pensées viennent du coeur¹¹ — и сдѣлайте то, что вамъ подскажетъ это ваше доброе сердце. Прогоните отъ себя этого злого и безумнаго старика Побѣдоносцева, к[оторый] компрометируетъ васъ и передъ русскимъ народомъ и передъ Европой и передъ исторіей, велите пересмотрѣть и уничтожить нелѣпые, противурѣчивые и постыдные законы о гоненіяхъ за вѣру, к[оторыхъ] нѣтъ ни въ какомъ государствѣ, и кот[орые] позорять¹² тѣхъ, кто ихъ поддерживаетъ, прекратите всякія гоненія за вѣру и верните всѣхъ сосланныхъ,¹³ заключенныхъ, разлученныхъ за то, что они исповѣдуютъ ту вѣру, к[оторую] даже не исповѣдуютъ ваши совѣтчики, а только считаютъ, что надобно исповѣдывать.¹⁴