Я знаю, что вы точно любите меня, любите не как писателя только, но и как человека, и, кроме того, вы человек чуткий и поймете меня. От этого обращаюсь к вам с большой, большой просьбой. Просьба моя в том, чтобы вы прекратили этот затеянный юбилей, который кроме страдания и хуже чем страдания — дурного поступка с моей стороны, не доставит мне ничего иного. Вы знаете, что и всегда, а особенно в мои года, когда так близок к смерти — вы узнаете это, когда состаритесь — нет ничего. дороже любви людей. И вот эта-то любовь, я боюсь, будет нарушена этим юбилеем. Я вчера получил письмо от княжны Дондуковой-Корсаковой,1 которая пишет мне, что все православные люди будут оскорблены этим юбилеем. Я никогда не думал про это, но то, что она пишет, совершенно справедливо. Не у одних этих людей, но и у многих других людей вызовет чувство недоброе ко мне. А это мне самое больное. Те, кто любят меня, я знаю их, и они меня знают, но для них, для выражения их чувств не нужно никаких внешних форм. Так вот моя к вам великая просьба: сделайте, что можете, чтобы уничтожить этот юбилей и освободить меня. Навеки вам буду очень, очень благодарен.2
Любящий вас
Лев Толстой.
28 фев. 1908.
Перепечатывается из журнала «Огонек» 1908, № 14 от 6 апреля, где впервые полностью опубликовано и факсимильно воспроизведено. Подлинник написан на машинке, подпись и дата собственноручные. Продиктовано в фонограф. Отрывок опубликован 28 марта 1908 г. во многих газетах (в сообщениях о ликвидации Комитета почина).
О Михаиле Александровиче Стаховиче (1861—1923) см. т. 63, стр. 190.