Печатается по дубликату подлинника, вклеенному в копировальную книгу № 8, л. 458. Сверено с черновиком-автографом, написанным на конверте письма адресата.
Ответ на письмо от 22 января нов. ст. русского эмигранта Дисканта (H. Diskant), работавшего на фабрике в Филадельфии, в котором Дискант спрашивал: для чего человек живет? есть ли смысл жизни? «Такие вопросы, — писал он, — не могут оставаться неразрешимыми, особенно после американской фабрики, которая едва ли лучше каторжной работы».
* 43. Н. П. Игнатовской.
23 января 09 года.
Ясная Поляна.
Надежда Прохоровна,
Я думаю, что лучше всего дать на долю вашего мальчика земли и отдать его в хорошую крестьянскую семью в приемыши.
Печатается по дубликату подлинника, вклеенному в копировальную книгу № 8, л. 463. Сверено с черновиком-автографом, написанным на конверте письма адресата.
Ответ на письмо Надежды Прохоровны Игнатовской (сведений о ней не имеется) от 21 января из Городни, Черниговской губ., в котором она спрашивала, как ей поступить с «незаконнорожденным» внуком: отдать ли его учиться в город, или же оставить в деревне, наделив его землею?
44. И. И. Перперу.
Ясная Поляна.
26 января 1909.
Иосиф Овшиевич.
Благодарю вас за присылку прекрасно составленного № вашего журнала. Очень рад буду сотрудничать в нем, если будет случай.
Лев Толстой.
Впервые опубликовано в журнале «Вегетарианское обозрение» 1909, 3, стр. 15.
Иосиф Иосифович (Овшиевич) Перпер (р. 1886) — педагог, в 1909—1915 гг. издатель журнала «Вегетарианское обозрение» (выходившего в 1909 г. в Кишиневе, а с 1910 г. в Киеве); автор нескольких статей о Толстом. С Толстым познакомился 1 июня 1909 г.
В письме от 20 января сообщал, что послал два экземпляра первого номера «Вегетарианского обозрения» (январь 1909) и приглашал сотрудничать в этом журнале.
* 45. Шаих-Касиму Субаю.
Ясная Поляна.
26 января 1909 г.
Я предоставил всем желающим право издания и переводов всех моих сочинений с 1881 года1 и могу только благодарить вас за принятый на себя труд, что я и делаю этим письмом.
Печатается по дубликату подлинника.
Сведений о Шаих-Касиме Субае не имеется. Толстой отвечает на его письмо от 17 января 1909 г. из Казани, в котором Субай просил разрешить перевести на киргизский язык рассказ Толстого «Корней Васильев» и извинялся за то, что без разрешения автора перевел его рассказ «Ильяс».
1 Это заявление было сделано Толстым в виде письма к редакторам «Русских ведомостей» и «Нового времени» от 16 сентября 1891 г. См. т. 66, стр. 47.
46. Е. И. Лозинскому.
Ясная Поляна,
26 января 1909.
Евгений Иустинович,
Очень благодарю вас за присылку №№ газеты и двух книг.1
Я и прежде читал вашу книгу: «Что же такое, наконец, интеллигенция». Теперь же внимательно прочел эту книгу, так же как и «Итоги парламентаризма» и присланные №№ газеты.
Вполне разделяю ваши мысли как о значении деятельности интеллигенции, так и о парламентах. Ваши книги многое подтвердили мне в моих взглядах, а также узнал я из них и много нового. Очень желал бы, чтобы они были как можно более распространены, но боюсь, что, с одной стороны, по теперешним временам они запрещены правительством, а с другой стороны думаю, что будут замолчаны либерально-революционной печатью, по пословице «il n’y a pas de pires sourds que ceux qui ne veulent pas entendre».2
Повторяю вам свою благодарность за присылку и содержание ваших прекрасных книг. Прошу вас сообщить мне, все ли они запрещены и какие находятся в продаже и много ли распространены.3
Одно мне не ясно: прямо скажу вам — не ясен тот выход рабочим из своего положения, который вы предлагаете. Мне неясны формы прямого законодательства рабочего народа и возможность прямых требований и удовлетворения поставленных им условий. Я думаю, как и вы прекрасно указываете, что сущность дела в том насилии, которое, в виде полиции и войск,4 рабочий народ употребляет сам против себя. И потому, чтобы этого не было, единственная возможность в том, чтобы рабочий народ не участвовал в насилии в какой бы то ни было форме. Для того же, чтобы люди рабочего народа не участвовали в насилии и, отказываясь от участия в нем, готовы бы были нести все лишения и даже страдания, которые неизбежны при отказе от участия, нужно, чтобы они считали такое участие противным своему человеческому достоинству. Быть же готовым нести лишения и страдания ради сохранения своего человеческого достоинства могут, как это с древнейших времен показывает история, только люди религиозные, для которых исполнение требований совести стоит выше всех других соображений и деятельность которых или воздержание от деятельности вернее и успешнее всего достигает той цели, к которой так тщетно и бесконечно разнообразно стремятся все устроители человеческих обществ.
Очень рад общению с вами.
С совершенным уважением Лев Толстой.5