ПСС. Том 79. Письма, 1909 (январь-июнь)

Письмо мое к М. П. Боткину¹ вызвано было исключительно желанием подтвердить ту великой важности христианскую истину о вытекающей из христианской любви необходимости прощения обид до подставления щеки ударившему по одной. Я слышал или читал только о том, что Боткин простил того, кто оскорбил его. Как, при каких условиях это было, я не знал подробно и не считал нужным знать, так как писал только частное письмо знакомому человеку, письмо, в котором воспользовался случаем выразить дорогую мне истину. Позвольте мне, Николай Николаевич, и по отношению к вам сделать то же самое, т. е. указать и вам на благотворность как для других, так и в особенности для самого себя, прощения обид. Понимаю вполне всю тяжесть вашего положения и, верьте, искренно, всей душой сочувствую вам; но простите меня за мою смелость, если я позволю себе дать вам совет о том, чтобы подавить в себе недоброе чувство к Боткину и от души простить его за то, в чем считаете его перед собою виноватым. Позволяю себе дать вам этот совет потому, что уверен, что, следуя ему, вы получите не только облегчение своего положения, но и испытаете радостное для себя чувство и успокоение.

Благодарю вас за добрые чувства, выраженные ко мне в вашем письме, и верьте, что испытываю те же к вам и рад случаю выразить их в этом письме.

Л. Толстой.

Николай Николаевич Врангель (1880—1915) — буржуазный историк искусства формалистически-эстетского направления, один из участников журналов «Старые годы» и «Аполлон».

В письме от 31 марта 1909 г. из Петербурга писал Толстому: «Зимой 1908 года я, переутомленный работой и раздраженный рядом тяжелых препятствий, в порыве неудержимого и постыдного гнева нанес оскорбление Михаилу Петровичу Боткину. Не вникая в рассмотрение моего поступка, который, несмотря на ряд смягчающих обстоятельств, я все же признаю непростительным, — я хотел бы только в видах справедливости выяснить и последующую роль М. П. Боткина в этом грустном деле. В письме, написанном Вами по его адресу и перепечатанном в большинстве газет, Вы выразили ему Ваше уважение и похвалу за то «христианское смирение», с каким он простил меня, своего обидчика.... Оправдываться я не стану: я виновен во всем, и моя совесть служит мне тяжелым укором. Я хочу только выяснить, что слова «христианское смирение» неприменимы к действиям обиженного мною человека. Сейчас же после прискорбного случая, о котором Вам известно, М. П. Боткин послал за полицейским приставом для составления протокола, привлекая меня по 135 статье Уложения о наказаниях.... Судебный протокол М. П. Боткина получил дальнейший ход у мирового судьи и обиженный, имевший право взять свою жалобу обратно, не сделал этого. На судебное разбирательство им был прислан поверенный, поддержавший обвинение против меня. Только выждав приговор мирового судьи, присудившего меня к двухмесячному тюремному заключению, Боткин заявил, что прощает мне обиду. Я полагаю, что всякий человек, обладающий чувством собственного достоинства и сознающий свою вину, не мог воспользоваться такого рода поздним прощением.... В настоящее время я нахожусь в заключении в арестном доме, откуда и пишу Вам это письмо. Цель его, повторяю, не оправдать себя, а только выяснить, возможно ли назвать действия М. П. Боткина «христианским смирением».

¹ Михаил Петрович Боткин (1839—1914), живописец, академик, член совета Академии художеств. С Толстым познакомился во второй половине 1850-х гг., но с тех пор до 21 августа 1909 г., когда он приезжал в Ясную Поляну, с Толстым не виделся. Толстой имеет в виду свое письмо к М. П. Боткину от 18 ноября 1908 г. (см. т. 78), которое было вызвано следующими обстоятельствами. 10 ноября 1908 г. на открытии выставки в помещении Общества поощрения художеств, устраиваемой журналом «Старые годы», у H. Н. Врангеля (бывшего генеральным комиссаром выставки) вышли препирательства с М. П. Боткиным (в то время вице-президентом общества), в результате чего Врангель дал Боткину пощечину. В газетах появились подробные сообщения об этом инциденте, в которых отмечалось, что Боткин простил своего обидчика, считая для него достаточным наказанием «мучения его совести». Эти сообщения и дали повод Толстому написать письмо Боткину.

* 154. И. И. Горбунову-Посадову.

1909 г. Апреля 2. Я. П.

Ясная Поляна, 09 года 2 апреля.

Ваше письмо, милый Иван Иванович, подсвежило во мне мое желание работать над нашим планом дешевых книжек для народа. Мысль вашу о книжке с изречениями из Талмуда я более чем одобряю и жалею о том, что она не пришла мне раньше в голову. По этому случаю советую вам обратиться к раввину Гурвичу, из книжки которого «Сокровищница Талмудической этики»¹ заимствованы изречения из Талмуда, вошедшие в «Круг Чтения».