Псы Господа

Светлов говорил горячо — стараясь не дать заметить за эмоциональным напором кое-какие прорехи в логике. Надеялся: поверит, потому что очень хочет поверить… Людям свойственно искать себе оправдания, а не находя — выдумывать.

Он не ошибся. По лицу Ирины впервые скользнула робкая тень надежды. И спросила она уже не таким понурым тоном:

— А как же это? Я не хочу жить с этим!

Она приподняла локоть, демонстрируя жаберную крышку.

Отлично! Тварь почти поверила, всерьёз задумалась о будущем… Будущего у неё нет и быть не может. Но знать ей об этом нельзя.

Короткий проблеск надежды вновь сменился у Ирины беспросветным унынием.

— Боюсь, ты ошибаешься, Саша… Про смерть через семь дней — чистая правда. Девушка с нами была… Юля… Вчера её срок кончился, и она умерла…

— Девушка? — переспросил Светлов, вспомнив встречу у берёзы. — Худенькая блондинка? А на голове венок из кувшинок и лилий?

— Да… Ты её видел?

— Видел, как же… Только тебе соврали. Она не умерла. Она в частной клинике, готовится к операции. Я же говорил — наш институт не впервые сталкивается с этим феноменом. Обратная трансформация требует несколько сложных операций, и долгого реабилитационного периода — но вполне реальна. Ты будешь жить! И ты останешься человеком!

Пожалуй, он поспешил продемонстрировать этакий пряник. Ирина произнесла недоверчиво:

— Зачем вы этим занимаетесь? И почему никто не знает? Такая сенсация…

— Кому надо — знают. Но держат в секрете. И тебе очень повезло, что ты столкнулась с нами, а не с этими «знающими»… Иначе провела бы остаток дней в бассейне, зарешеченном сверху. Кое-кого весьма интересует возможность заполучить подводных диверсантов, не нуждающихся в аквалангах…

А это тебе вместо кнута… Должно сработать — наверняка ты, пока была ещё человеком, читала статейки и смотрела передачки, обвиняющие засекреченную армейскую науку во всех мыслимых и немыслимых грехах. Пойми и проникнись: единственная твоя надежда выжить не в качестве морской свинки — делать, что тебе скажет Саша Светлов. И пора подводить разговор именно к этому…

— Похоже, Казимир тут хозяйничает не сам по себе. Не могло бы его предприятие так долго существовать без надёжного прикрытия. А если к воякам попадёт компромат на тебя…

Он вздохнул и нахмурился, показывая всем видом: тогда чем-либо помочь тебе будет весьма затруднительно.

И рыбка клюнула! Поверила, поверила, дура, что останется жить человеком…

— Но можно ведь что-то сделать? Я не хочу… в бассейн с решёткой…

— Можно… Надо изъять у Казимира видеоматериалы. Изъять и уничтожить. Думаю, кассета с последней съёмкой ещё в видеокамере, — та, на которой запечатлена ты, с трупом у пещеры…

— Кто же меня снял?! — изумилась Ирина. — Хозяин, по-моему, даже к воде близко не подходит…

После её рассказа найти кандидата на роль подводного кинооператора было не так уж трудно. Светлов сказал уверенно:

— Старуха. Старуха-лобаста. Я думал, ты догадалась, зачем она вас «опекает»…

Дальше он говорил командным тоном, не допускающим сомнений и возражений:

— Проберись в его дом. Ищи камеру «SONY», она скорее всего в водонепроницаемом боксе, но, может быть, Казимир её оттуда уже достал… Надо вынуть кассету, если уже вынута — отыскать и унести.

Про водонепроницаемый бокс Светлов придумал на ходу — чтобы у мутантки не возникло подозрений: как же бытовой камерой её умудрились запечатлеть под водой?

— И что потом?

— Потом мы уедем отсюда. Вместе. В нашу лабораторию, к знающим специалистам, — сказал Светлов чистую правду.

Да, именно так. В Контору он вернётся триумфатором — предоставив наглядное доказательство существования водоплавающей нелюди. И сам, сам спланирует операцию по отлову мутанток! Спланирует так, что произойдёт непредвиденная случайность: Казимир и трое его подручных погибнут при задержании… Время продумать детали будет. Если удастся захватить кассету — всё у него будет…

А если не удастся…

Тогда разочарованный суб-аналитик Светлов покаянно явится пред суровые начальственные очи: напрасно, дескать, съездил, лишь убедился — нет русалок и никогда не было.

— Саша, я боюсь… — сказала Ирина. Прозвучало это по-детски, жалобно. — Мне нельзя входить в его дом…

— Он запрещал?

— Нет, но… Я знаю — нельзя…

— Ты же сама говорила: умеешь ходить бесшумно, незаметно… Пойми — это твой единственный шанс выпутаться из поганой истории… Единственный! Если кассета уйдёт к хозяевам Казимира — я ничем помочь не смогу. Ты должна это сделать!!!

Терять было нечего, и Светлов вложил в ментальный посыл все оставшиеся силы.

— Хорошо… — сказала Ирина, поднимаясь. — Встречаемся через два часа здесь же. Если я не приду, то…

Она не договорила, шагнула в сторону озера. Затем, словно передумав, резким движением прильнула к Светлову. Поцелуй был нежным, страстным, но… Но Александру показалось, что в нём ощущается привкус чего-то мерзкого, гнилостного… Возможно, то было самовнушение — не каждый день приходится целоваться с нелюдью.

— Замечательно! Просто семейная сцена! — насмешливый голос заставил их отпрянуть друг от друга.