Псы границы

   - Ну, вот. И я думаю, что нам нужно заранее всё разделить, дабы завтра не тратить на это время. Кузлей, ты сможешь участвовать в дележе от имени отца?

   - Конечно, - подтвердил он, - отец мне верит. Как делить будем?

   - Мне кажется, что поровну (половина - вам, половина - нам) будет справедливо. Согласен?

   К Кузлею придвинулся один из родичей и что-то горячо зашептал на ухо.

   - Эй, паря, - тут же похлопал его по плечу Грызун, - так не пойдёт! При таких делах всё вслух говорят, чтоб все слышали. У тебя что, есть возражения?

   - В чём дело, Кузлей? - поинтересовался я, - Чего он хочет?

   Сын вождя недовольно поморщился и, сердито покосившись на сородича, неохотно ответил:

   - Варгуз говорит, что пополам делить - неправильно.

   - Почему это? - настороженно проворчал Степняк, - А ну, объясни.

   - Ну... он говорит, что если бы не мы, вы бы сами и до аила того не дошли, и ничего сделать бы не смогли. И сейчас вы на нашей земле и в доме наших родичей ночуете. Вот...

   - Эвон как заговорили, - недобро прищурился Грызун, - как всё прошло, вспомнили, значит, что мы на земле ихней... Говорил я, сержант, нельзя им верить. Вот оно так и выходит...

   Тем временем Зелёный, сместившись к дальней стене, как бы невзначай положил себе на колени лук и вытянул из колчана стрелу. У горцев его манёвр не прошёл незамеченным. Бросая в нашу сторону нехорошие взгляды, они потянули свои руки к кинжалам. Степняк тоже, увидев подобные приготовления, взялся за рукоять меча. В комнате явно сгущались тучи давней вражды, готовые в любой миг разразиться грозой кровавой схватки.

   И посреди всего этого тяжёлого предгрозового молчания застыли неподвижно два островка кажущегося спокойствия. Я и сын вождя - Кузлей. Глядя ему прямо в глаза, я осторожно протянул руку к чайнику и, плеснув себе немного горячего отвара, ровным голосом напомнил:

   - Твой отец поклялся, что пока мы не доставим молодого купца к его отцу, ваш род не будет чинить нам препятствий и враждовать с нами.

   - Я помню, - медленно кивнул Кузлей, не отводя от меня глаз.

   - Тогда к чему сейчас весь этот спор? - продолжил я, - Твои и мои люди это золото вместе добывали. Каждый наравне с другими своей жизнью рисковал. Значит, и делить должно поровну. А нам со своей доли ещё надо купцу часть из добытого золота выделить. Виру за обиду, ему соплеменниками вашими нанесённую.

   - Это я тоже помню, - повторил Кузлей и, повернувшись к своим родичам, что-то резко сказал на своём языке. Те, поворчав немного, отодвинулись в сторону и убрали руки от оружия.

   - Ты чего им сказал? - с подозрительной невинностью поинтересовался Цыган, поигрывая ножом.

   - Сказал, чтоб не начинали ссору, - стараясь выглядеть как можно спокойнее, ответил Кузлей и обернулся ко мне, - начинай делить, сержант. А то мы так и до утра не отдохнём.

   - Да чтоб я после такого с ними под одной крышей спал!? - возмутился Грызун, - не будет этого! Да я лучше на улице, в снегу спать буду, вместе с лошадьми. А рядом с ними я точно глаз не сомкну!

   - Ладно, не суетись, - поморщился я, - спать будем по очереди. Сперва ты, Степняк и Цыган, потом - я и Зелёный. Так тебя устроит?

   - Да я всё равно заснуть не смогу!..

   - Ну и хрен с тобой! Не хочешь - не спи. Но я своё слово сказал. А теперь - хватит балаболить. Мешки давай.

   Грызун, пробурчав нечто невразумительное, достал откуда-то из-за спины сперва один мешок, потом - другой.

   Высыпав их содержимое на подстеленный плащ, мы вдвоём с Кузлеем принялись за делёжку. Остальных развели по разные стороны комнаты. Чтоб не лезли в процесс и не мешали справедливому распределению добытого.

   Сначала пересчитали все золотые монеты и, разделив пополам, ссыпали каждый в свой мешок. Потом принялись за делёж всяческих изделий из благородного металла. Были там и ювелирные украшения, и посуда, и просто всякие фигурки, бляшки и прочие статуэтки. С ними поступили тоже довольно просто - делили на вес. Для чего один из горцев сбегал в жилой дом и притащил оттуда простейшие весы, состоящие из двух деревянных плошек, подвешенных на верёвочках к деревянному же коромыслицу. Коромыслице это, в свою очередь, просто подвешивалось на верёвочке, привязанной одним концом к его середине, а другой держался в руке. Взвешивание происходило путём простейшего набора одинакового веса в обеих чашках.

   Короче говоря, на делёж ушло часа два, не меньше. Наконец, удовлетворившись результатом и убедившись. Что никто никого ни в чём не обманул, мы убрали в мешки свою законную долю и. пожав друг другу руки, таким образом скрепили наше соглашение.

   После делёжки золота я взялся за допрос захваченного нами карзука. Переводить взялся Кузлей. После долгого и подробного допроса я вызнал очень многое из того, что меня интересовало. Собеседник оказался настолько полезным, что я решил переправить его дальше, к майору Стоури. За сим допрос был окончен и я дал общую команду на отдых. К этому моменту страсти по золоту уже окончательно улеглись и вся группа, за исключением караульных, завалилась спать.