Псы войны

Сам лейтенант не видел, что произошло после того, как он вернулся в зону ожидания, находящуюся, согласно существующему регламенту, в двадцати двух милях от авианосца, но впоследствии получил возможность изучить уцелевшие фонограммы и даже засекреченные рапорты очевидцев, и этого Сэму оказалось вполне достаточно, чтобы представить себе всестороннюю картину разгрома. В тридцати милях восточнее ударной группировки завязался воздушный бой с русскими «флэнкерами». В первую же минуту три «томкэта» авиакрыла были сбиты, а ещё два истребителя получили серьёзные повреждения и вернулись к авианосцу. Один из них при посадке не смог выпустить шасси и «пропахал» брюхом по палубе, рассыпая вокруг снопы искр, пока его не остановил аварийный нейлоновый барьер. Экипаж второго истребителя не стал дожидаться, когда палубная команда уберёт повреждённую машину с посадочного участка, и катапультировался. Бой тем временем разгорался, и руководитель полётов совсем забыл о «хорнете» Андерсона, кружащем в зоне ожидания. Самолёты один за другим падали в холодные чёрные волны моря Рисен-Ларсена, средства ПВО авианесущей группировки превратили небо в огненный ад, эфир раздирали крики гибнущих пилотов. А потом всё разом закончилось. Потому что откуда-то сверху, буквально из зенита, вывалился «флэнкер» с обезумевшим русским пилотом и врезался в надстройку «Джона Ф.Кеннеди». На подвеске «флэнкера» имелась противокорабельная ракета, взрывчатка сдетонировала, и авианосец содрогнулся от мощнейшего взрыва. Командование группировки погибло в полном составе. В одно мгновение АУГ оказалась обезглавлена и тем, кто уцелел в бою, не оставалось ничего иного, как признать поражение и заняться спасательными работами.

К счастью, у русских тоже хватало проблем, и они не стали топить оставшиеся на плаву корабли боевого охранения. Пилотам же авиакрыла «Джона Ф.Кеннеди» пришлось катапультироваться, предварительно направив свои машины в сторону берега. Андерсон присоединился к сослуживцам и был подобран утром следующего дня морскими пехотинцами, обшаривавшими берег.

Ещё через неделю он получил место в переполненной каюте пришедшего на выручку туристического теплохода и был счастлив уже оттого, что возвращается домой не в карцере, а вместе со всеми…

* * *

Однако радовался лейтенант преждевременно. В Сесил-Филд его ждали дознаватели из военной прокуратуры, которые довольно быстро установили истину, то есть кто конкретно виновен в гибели русского десантного вертолёта и, как следствие, несёт ответственность за последующий разгром авианесущей группировки. Сэм ничего не скрывал от дознавателей и внутренне приготовился к самому суровому наказанию, но отделался на удивление легко – его всего лишь лишили звания и уволили из рядов вооружённых сил.

Он вернулся в родной Бангор и целый месяц предавался безделью, проедая и пропивая остатки денежного довольствия, переведённого на его личный счёт ещё до злосчастной экспедиции. Он мог бы подыскать себе работу: бывших лётчиков ВМФ охотно брали себе в штат аэроклубы и автомагазины – но предпочитал проводить дни в барах, причём в тех из них, где алкогольные напитки подавались с раннего утра до позднего вечера. Раньше он не позволял себе лишнего, а теперь увлёкся, проводя целые дни в пьяном угаре и пытаясь в бутылке утопить память о том, что он сделал. Возможно, Андерсон вскоре попробовал бы чего-нибудь подейственнее, чем виски, – героин или ЛСД, а потом окончательно покатился бы по наклонной до самого дна, однако в июле в одном из баров его нашёл сотрудник Управления тайных операций Оперативного Директората ЦРУ.

2.

С подачи человека, назвавшегося Джоном Чавезом, жизнь Сэма Андерсона вновь сильно переменилась.

Едва заслышав, что ему вернут звание лейтенанта и позволят сесть в кабину боевого истребителя, Андерсон согласился на все условия, которые продиктовал Чавез, составляя контракт. Условия эти были стандартными: обязуюсь безоговорочно выполнять приказы сотрудников ЦРУ, обязуюсь соблюдать тайну, готов в случае нарушения режима секретности понести заслуженное наказание и тэдэ, и тэпэ. Только один пункт сильно удивил Андерсона: подписывая контракт, он обязался не иметь претензий ни к ЦРУ, ни к США в случае, если он окажется в плену на чужой территории и от него по политическим соображениям будут вынуждены отказаться.

«Ты не подумай, – проникновенно говорил Чавез, – обычно мы своих парней не бросаем. Сделаем всё – и возможное, и невозможное – чтобы из плена вытащить. Однако всякое в жизни случается…»

Агент ЦРУ мог и не пускаться в объяснения – Андерсон сразу же кивнул и подмахнул бумагу.