Псы

К стенам наши ребята подошли очень осторожно и, главное, незаметно. Их могли увидеть только с блоков, но там уже все трупы. «Винторез» с двухсот метров шансов не дает. Лестницы приставлены, и первые номера начали подъем. Через пять минут, если по плану, группы должны быть в полном составе возле домов. Пока стрельбы не было, начинались по одному короткие доклады о первых убитых противниках. Видимо, бойцы сталкивались на подходе с неосторожно вышедшими боевиками и с ходу работали их. Первый выстрел прозвучал в утренней тишине как гром, началось. Почти сразу появились доклады о первых раненых и даже двух убитых. Начали работу снайпера. Все, кто попадал в зону видимости снайперов, а таких хватало, тотчас уничтожались. Сам застрелил двоих. После начала стрельбы во всех домах зажигался свет, поэтому мы стреляли через окна, едва заметив, что на том, кто появился в окне, нет наших знаков. У всех наших штурмовиков есть белая тряпка на каске. Да и вообще в касках тут одни наши и были. В первом доме на углу поселка по левую руку дудукнул пулемет. Кажется, что-то большое, на ПК совсем не похоже. Ищу противника, ага, на балконе засел, а перед ним на треноге здоровая такая дура стоит. То ли ДШК, то ли «Утес», нет, на «Дашку» все же не похож. Выстрел из моей тихой винтовки звучит как из духовушки. Противнику хватает одной тяжёлой девятимиллиметровой пули, и он оседает на пол балкона. Вместо него никто на балкон не суется. То тут, то там слышу цоканье «Винторезов» и «Валов», работают люди, отлично работают. Когда какая-нибудь группа заканчивает чистку дома, то вывешивают из окна белую простыню. Все четыре дома с моей стороны только что были зачищены, надеюсь, что с противоположной то же самое. Мне просто не очень хорошо видно отсюда. В ментовском поселке давно грохочет стрельба, и нам скрываться больше смысла не было, вызываю броню. Им до нас идти минут пятнадцать, надо окружать поселок, не давая никому уйти.

– Девятый! – в гарнитуре слышится голос Смирнова.

– Слушаю тебя, первый! – отвечаю я.

– Захват заложника, урод прикрывается двумя девочками, двигается к машине. Я не достану, он сейчас будет у тебя как на ладони, – кричит Смирнов, а я беру в руки «Ремингтон». Тонкая работа, это как раз для этой винтовки. Найдя через пару секунд цель, понимаю, что это будет тяжело. Ушлепок грамотно закрывается девчатами, им с виду лет по двенадцать. Детина, что пытается уйти, очень высокий, то и дело спотыкаясь, он выглядывает поверх голов девочек. Вижу, куда идет, «Гелендваген» стоит возле ворот, а те закрыты, ему придется их открывать. Навожу ствол на ворота и жду. Мент, да, без сомнений мент, подойдя к воротам, приказывает девочке их открыть. Та, потянувшись вперед и берясь за засов, чуть отходит от боевика, открывая мне его голову и грудь. «Ремингтон» сочно хлопает, а я уже тяну затвор. Вместе с вылетевшей из винтовки гильзой оседает на землю враг. Девчонки в ужасе визжат и бросаются на улицу через открытую створку ворот. Им вслед никто не стреляет, и девчатам удается уйти. Слева от меня на земле грохочет пушка, поворачиваюсь и смотрю вниз, БМП долбит куда-то, по одной ему известной цели. Вижу, как кирпичная пыль окутывает один из коттеджей, и кто это там такой был?

Все было закончено спустя почти полтора часа. По броне выстрелили только один раз, когда первая из идущих БМП проезжала по улице, откуда-то вылетела граната с дымным шлейфом на хвосте и, попав в острый нос бронемашины, ушла рикошетом в сторону. Повезло ребятам, гранатометчика тут же осыпали пулями и снарядами из пушек со всех наших коробочек, что имели возможность видеть местонахождение стрелка. Больше попыток геройства не было. А вот прятки за спинами заложников повторились, и не раз. Я убил еще одного, троих снял лично Смирнов, я сам видел. Его СВД хлопала магазин за магазином, я уверен, что промахов было очень мало.

– Девятый, ребята обложили дома главных ментов.

– Хорошо, начинайте убеждать. Всем группам, кто свободен, как закончите с гражданскими, выдвигайтесь в центр поселка. Задача – оцепить два особняка, под номерами девять и десять. Блокировать, никого не выпуская, конец связи.

Стрельба из осажденных домов велась еще полчаса. За это время мы даже снесли им часть мансарды выстрелом из танковой пушки. Танком же разрушили часть забора, чтобы дом был как на ладони. К сожалению, в одном из двух удерживаемых бандитами домов сидели полные отморозки. Из дверей дома высыпали люди, девочки и женщины, а им в спины ударил пулемет. До стены забора не добежала ни одна. Дом танкисты расстреляли из орудий, превратив в кучу битого кирпича. В оставшемся, удерживаемом бандитами доме, видимо, наблюдали, как все происходило, и предпочли сдаться.