Псы

– Правильно Семен говорит, кончай базар, кто лучше бы справился?

– Дело в том, – решил признаться я, – что я не уверен, нужно ли было так рисковать?

– Товарищи, разрешите мне? – попросил слово Смирнов. Все замолчали и внимательно прислушивались. – Это моя вина в том, что сейчас здесь нет тех людей, что пошли за мной в бой. У Александра был свой план, и он его осуществил бы, наверное, и вовсе без потерь, но… Простите, если сможете. Я для вас пришлый, втянул вас в такую бойню, но говорю я честно. Я не знал, выжил ли кто-то из моих близких, я шел туда и уговорил вас ради тех, кто еще был жив и кого мы смогли освободить.

Тут и лейтёху заткнули.

– А кто научил наше стадо воевать? Не долбить из всех стволов, как дорвавшиеся до оружия дети, а именно воевать? Если бы к нам пришли враги, много бы мы тут навоевали? Люди, мы устроили какой-то базар, все было сделано так, как нужно. Помянем усопших и постараемся поднять на ноги раненых, – хлебороб сегодня явно в ударе.

Эту резолюцию поддержали все, буквально все.

Работы в деревне было очень много, стали расходиться. На меня смотрели открыто, камня за пазухой никто не держал. Все разошлись, а я, отправив жену и дочь домой, пошел навестить Катерину. Не пустили. Та была без сознания, но, кажется, даже появился румянец на щеках. Сюда мы ее привезли такой, что краше в гроб кладут. Хотя мы не закапываем сейчас покойных, псы откопают все равно, зачем тревожить мертвых. По общему решению мы стали сжигать трупы и развеивать пепел над Волгой или прямо над полями. А совещание кончилось тем, что меня еще раз обматерили, свобода слова, блин, и оставили главой анклава. Позже вышел на связь Николаевич и тоже принялся хаять.

– Ты что, твою мать, там сопли распустил? Думаешь, я людей не терял? Сколько ты за год спас? Сколько добра принес в эти земли, жилы рвал, а теперь что? Отставить, я сказал. У нас тут военный совет был, мои и от тебя людей привозили, и от летунов, вместе мы решили, что ты грамотно все устроил. Если бы не знал тебя лично и твою биографию, подумал бы, что ты кадровый военный.

– Слышь, полковник, не задолбало еще дифирамбы петь? – я слегка разозлился, но на самом деле просто думал о другом.

– Ладно, умолкаю. Что по новым людям, все к тебе поедут, или поделишься?

– Ни то, ни другое. Со мной пришли только женщины из тех, что были слугами у новых хозяев жизни, опять одни женщины. Почти все, кого обнаружили на берегах Волги и Которосли, остались на своих насиженных местах.

После того как стало известно о разгроме ментовской банды, люди потянулись на мародерку. Ну, не одни же мы тут такие умные. Им здесь до Ярославля доплюнуть можно, все, что необходимо для жизни и работы, можно было достать в одном городе. На время, пока люди обустраивают свои деревни, я отправил в каждую помощника, того человека, что подскажет и поможет в обустройстве поселков. Взамен мы привезли к себе нескольких специалистов, чтобы помогли уже нам в том, во что уперлись мы сами. Хоть люди и остались в своих поселениях, но я не заблуждался, когда считал, что они все равно будут просить нас им помочь. Ну не полезет инженер нефтеперерабатывающего завода в мертвый город за нужными вещами. Он лучше попросит нас, а вот сам предложит то, что умеет он. Меня это устраивало, однозначно приедут или по радио крикнут. Нам от ментов досталось много чего ценного, в том числе и радиостанции, вот и снабдили ими все найденные поселки. Да и чего там жителей-то, в каждом поселке не больше сотни, это вместе со стариками, женщинами и детьми, воевать там некому.

Сегодня, наконец, дали добро на посещение Катерины. Пришла в сознание два дня назад, оживает дуреха. Очень долго валялась в беспамятстве, но выкарабкалась.

– Привет, – я поставил в вазочку рядом с постелью полевые цветы.

– Привет, – грустно ответила девушка. – Сань, я страшная, наверное? – Ну конечно, вы, блин, бабы только об этом и думаете.

– Сама же знаешь, что это не так, зачем наговариваешь?

– Нет, я знаю, столько провалялась тут.

– Ты расскажешь мне, нафига ты полезла вместе с мужиками на штурм? Я тебе где приказал быть? – вместо добрых слов я начал ее «песочить».

– Прости, командир. Ты прав был, как всегда, опять я тебя подвела. Мне было так плохо, я и подумала, какого черта я тут буду сидеть, там пользу принесу.

– Принесла? – я спрашивал спокойно, но реально злился на нее.

– Ага, – повесив голову на грудь и шмыгнув носом, пролепетала Катя. – А кто меня вытащил?

– Большой. Он в соседней комнате был, когда выстрел услышал. Вбежал к тебе, а из шкафа урод вылезает. Большой его очередью расписал от плеча до паха и к тебе. Ты что, забыла, что нужно проверять все?

– Честно? Я побоялась туда лезть. Я ведь хотела позвать, чтобы помогли, а в этот момент оттуда и выстрелили.

– Так не надо было лезть. Дала бы очередь, а потом смотрела.

– Не захотела зеркало бить, – девушка смущенно потупила глаза.

– Эх ты, дал бы тебе по мягкому месту, чтобы думала впредь! – усмехнулся я и обнял девушку. У нее все болело, поэтому получилось только взять за плечи и притянуть к себе.