ПТБ или повесть о противотанковой батарее

- Лёха, спасибо. Ты меня выручил: заколебал этот детский сад. Он у меня хоть и в возрасте, но ссыкло страшное. Ты его там в самое опасное место сунь, пусть обосрётся от страха. Синьков, иди сюда. – Контрактник уже почти «ручной», с готовностью подскочил ко мне, ожидая очередной пакости от командира.

- Солдат, через час пойдёшь с командиром роты вон туда на вершину, там и покажешь какой ты крутой боец. Через трое суток я тебя оттуда заберу – это и есть моё наказание. Тебе задача ясна? – Я показал рукой на вершину горы, где пощёлкивали выстрелы.

Контрактник, ожидая тяжкого наказания, облегчённо вздохнул и презрительно сморщился: - И это вы, товарищ майор, называете наказанием?

- Ты солдат сначала сходи, покажи себя там, а потом пальцы веером расставляй. – Я вспыхнул и у меня появилось желание хорошо заехать тому в челюсть, но меня успокоил Чикин, положив руку на плечо.

- Боря, спокойно. Он через час сначала сдохнет, когда потащит в гору воду, продовольствие и патроны. Хмель-то быстро вылетит. Высота вроде бы шестьсот метров, а подыматься надо три часа, так что мало ему не покажется.

Я отдал Синькову автомат и вернулся на блок-пост, где застал полковых особистов – Костю и Саню.

- Боря, «бардак» хороший нужен для одного дела, часика на два. Дашь?

- Какие проблемы, вот мой и забирайте, - особисты были вооружены капитально, видно что собрались на серьёзное дело. Костя даже бронежилет одел.

Отправив Степанова с особистами, я прошёлся по блок-посту и остался недовольным тем бардаком, который творился в расположении первого взвода. Собрал в кучу командира взвода, замполита, старшину и всех троих отругал, особенно досталось командиру взвода и старшине за отсутствие порядка. Замполиту тоже сделал внушение, за отсутствие инициативы и, поставив ему задачу обшарить все кусты и обнаружить, где находится у солдат брага, которую они периодически хлещут. Дождавшись доклада о наведении порядка, я построил солдат в полной экипировке перед своим салоном, проверил состояние оружия, боеприпасов и в очередной раз провёл «воспитательную» беседу, но остался недоволен её результатом. Бойцы уже протрезвели и, стоя под солнцем, мучились от похмелья: были хмурые и мои слова отскакивали от них, как от стенки. Контрактникам пригрозил, что их в качестве наказания буду посылать в седьмую роту на вершину горы, а срочников пообещал отправлять в пехоту на перевоспитание. Я бы, наверно, ещё долго разглагольствовал на тему вреда пьянства, но на дороге остановился БТР, с которого слез командир полка полковник Матвеев и замполит полка подполковник Сорокин. Развернув строй, доложил командиру о состоянии дел в батареи, после чего Матвеев с замполитом с удовлетворением осмотрели моих подчинённых, которые увидев начальство подтянулись и в полной экипировке выглядели вполне воинственно.

Отпустив солдат, командир сел в тень деревьев за стол.

- Давай, Копытов, свою рабочую карту, документы и рассказывай, как ты рулишь деревней и какая обстановка в округе.

Разложил карту, схемы и в течение десяти минут докладывал полковнику Матвееву об обстановке в своём районе. Командир полка внимательно выслушал и удовлетворённо отодвинулся от карты.

- Я доволен, товарищ майор, положением дел в вашем подразделении. И о тебе лично мне дали положительную характеристику. Так что и действуй так и дальше.

Зашелестели кусты и из них вылез замполит, который пока я докладывал обстановку смотрел, как живёт личный состав. Услышав последние слова Матвеева, решил показать, что он в полку тоже не последний начальник.

Сдвинув бесцветные, жидкие брови к потной переносице, и напустив на худое лицо значимость, стал меня отчитывать.

- Товарищ майор, если у ваших солдат в палатке и кругом неё порядок, то у вас бардак. Вы, хотя бы ради зарядки убирали пустые бутылки из кустов и мусор. А здесь, что за срачь? – Замполит ткнул рукой в место, где мы лущили и ели фисташки. Глупую мою инициативу про слой шелухи, неожиданно поддержали и солдаты. Даже в пьяном состоянии они ползли сюда и лущили здесь фисташки. Теперь толстый слой шелухи неряшливым пятном серел недалеко от салона. Я поглядел на шелуху, а потом с презрением посмотрел на заместителя командира, который даже в жару был в бронежилете. Я многозначительно молчал, не считая нужным что-либо объяснять. И моё молчаливое презрение взбесило подполковника, побагровев от злости, он начал орать.

- Товарищ майор, вы что себе позволяете? Что это такое? Почему ваши солдаты в бронежилете, а вы без него? Видите, я тоже в бронежилете, - он немного сбавил тон, считая моё молчание покорностью, и был очень поражён тем, что ему ответили.

- Ты, кто такой? Ты, кто такой, чтобы меня укорять за отсутствие бронежилета? Да, пошёл ты

на …, - дальше я произнёс слово из трёх букв, от которого замполит онемел и только беззвучно шевелил губами, да возмущённо показывал рукой на меня.

Матвеев сильно хлопнул ладонью по столу и резко встал: - Прекратить. А вы, товарищ майор, в семнадцать часов ко мне на беседу. Понятно?