Птенцы «Фламинго»

Людей собирались выбросить из самолётов без парашютов, прямо на немецкие позиции. Каждый бы обвязан взрывчаткой, и в руках держал по гранате. Уцелеть при таком раскладе было невозможно, и поэтому принудительно людей в самолёты не сажали. Артемий вышел из строя первым, а потом на бреющем полёте выпал в люк. Его гранаты спустя несколько секунд рванули. Тело так и не нашли, но почему-то не считали сержанта Белкина пропавшим без вести. Значит, командование было в курсе.

И вот теперь Аня поняла, что её двоюродный дед действительно так и погиб. Она чувствовала в себе силы повторить этот подвиг. Она сегодня утром целовала Машины игрушки и плакала, но всё равно решила вечером ехать в клуб. Ехать, чтобы всё поскорее закончилось и забылось.

— Я не увижу, как ты будешь расти! Не представляю сейчас, какой ты станешь. Но, может быть, ты ещё услышишь когда-нибудь обо мне. И вспомнишь свою маму, без которой тебя не было бы. Когда-то Мария Бобровская будет ходить по земле, а я не увижу её первый шажок…

Вероника приедет уже через полчаса. Только бы с ней в пути ничего не случилось, и Хуторов пожаловал в клуб! Аня будет безоружна перед Звягиным. Она не поднимет руку на своего палача, не взорвётся вместе с ним и даже не тронет его пальцем. Она — не убийца, не чета Звягину. Она — женщина и мать. Но Анна взглянет Владимиру в глаза перед тем, как они оба умрут.

Но ещё до того надо дать возможность Звягину убить Хуторова. Кровь младенца должна брызнуть на изверга, чтобы Фаина Адельханян наконец-то заснула спокойно. Несчастная женщина не должна пострадать в чужих разборках, поэтому главное случится потом. Только бы найти в себе силы встать, подняться, удержаться на ногах, а не смотреть на Володьку снизу, как побитая собака. Надо встретиться только так — зрачки в зрачки. У Звягина будет время, чтобы всё понять и заново пережить.

Аня через арку выехала на кухню, открыла холодильник, достала апельсин, решётку с кубиками льда. Из шкафчика вынула две бутылки — красного вина и вишнёвого сиропа. Подумала немного и добавила пакет грейпфрутового сока. Ей хотелось что-то сделать, например, любимый коктейль. Аня часто готовила его, возвращаясь из фитнесс-центра «Малакка», и потому сейчас хотела выпить его в последний раз.

Она чистила апельсин и чувствовала боль в сердце, в руке. Неужели испугалась? С ума сойти! Так хотела уйти красиво, и вот теперь… уже не хочет? Так же ломило за рёбрами, когда Аня впервые в жизни собиралась нырнуть в прорубь, прыгнуть с парашютом, раздеться перед камерой. Да много чего она поначалу боялась, только другим своего страха не показывала. И потом казалась очень смелой, дерзкой, даже нахальной.

Но откуда эта боль? Аня бросала лёд в бокал, закусив губу и боясь потерять сознание. И вдруг радостно улыбнулась, поняв, что сердце здесь ни при чём, и ничего страшного не случится. Грудь болела от прилива молока — в это время Аня всегда кормила Машеньку.

Бедная, маленькая девочка, теперь я предаю и тебя! Ведь живут же инвалиды, причём подолгу, а я не выдержала. Не стоит Звягин твоего сиротства… Пусть живёт, и я буду жить. Ради тебя, Марютка, Марийка, Маруся!

Значит, впервые в жизни Анна Бобровская малодушно покинет поле боя вместо того, чтобы взглянуть опасности в лицо. Не прошло и года, а силы уже кончились. Аня пытается обмануть и себя, и Всевышнего, и других людей, когда, по сути дела, кончает жизнь самоубийством. Но кончает хитро, вынуждая другого человека убить себя. Почему же? Ведь сегодня в оранжерее все пути могут пройти мимо. Вот, например, в Испании, на побережье Коста Дорадо, тоже было очень страшно. Таких аттракционов не было больше нигде в мире, и Аня с бешеной скоростью носилась по горкам и по петлям. Аттракционом можно счесть и сегодняшнюю засаду в оранжерее…

Аня пила свой обожаемый «Красный апельсин», смотрела на часы и массировала грудь — для того, чтобы немного успокоиться, остыть. А потом, откинув голову и зажмурившись, снова принималась плакать.

Так в бой не ходят. Надо принять окончательно решение. Ещё не поздно остаться дома. Но шанс, о котором Аня так долго просила Провидение, больше не представится. Да, она останется жить, но всё время будет помнить, как струсила и отступила… Нет, ни за что! Надо прыгнуть и в эту прорубь.

Аня застегнула расшитую бисером сумочку без ручек, с которой когда-то плясала на палубе прогулочного теплохода в волшебную ночь выпускного. Оттуда она недавно достала ожерелье и серьги. Вспомнила их компанию — рыжую, зеленоглазую Оксану Бабенко в платье-коктейль с букетиком фиалок у плеча, черноволосую смуглую Верку Потягаеву в красном наряде с блёстками и узкой длинной юбкой. Верка погибла ещё в девяносто третьем — убил клиент в борделе. И из пятерых парней, самозабвенно оравших песню Окуджавы, в живых осталось двое. Повезло Антону Стороженко и Женьке Мухину. Из несчастливых один погиб в автокатастрофе; другого, бизнесмена, застрелили конкуренты; третий вскрыл себе вены из-за несчастной любви.