Птенцы соловьиного гнезда

— Многие из нас, в том числе твой Джао, пытались заделаться философами и подвести под наше существование хоть какую-то базу. Без толку. Наше количество неумолимо сокращается — от отсутствия осмысленной цели не спасает даже Игра. Вечный Уход все чаще и чаще воспринимается как желанный конец. От десятка тысяч ставших Демиургами осталось около восьми сотен, и через сотню-другую тысяч лет мы рискуем исчезнуть совсем. Вот я и ухватилась за ваш мир, неожиданно оказавшийся в Большой Вселенной. Возможно, вы найдете свою дорогу, которая не окончится тупиком, и я хотела помочь вам. Хотела ликвидировать само понятие субстрата, дав каждой биоформе собственную уникальность. То, что называют вирусным эффектором, дало бы вам новые возможности, индивидуальные для каждого. И тогда разнообразие, возможно, позволило бы вам найти путь, что ускользнул от нас. Но я не успела довести работу до конца. Я не доделала нейроинтерфейс, из-за чего эффектор может интегрироваться с нервной системой только на определенной стадии ее развития, и то крайне редко. Я не довела до ума ни одну возможность, кроме силовых манипуляторов, которые вообще проектировала как редкую второстепенную способность. Я не приняла мер безопасности. И, самое главное, я почти умудрилась угробить себя саму.

Майя с досадой хлопнула себя по затылку, и по ее телу пробежала волна потрескивающих искорок.

— Когда я работала в лаборатории Министерства обороны, я так увлеклась, что оставила себе единственную точку концентрации сознания и единственный эффектор планетарного класса. И случайно активированная функция репликации прототипа всадила мне копию моей разработки, замкнувшую мои внешние интерфейсы на себя и полностью отрубившую штатный эффектор, фактически парализовав меня. Что называется, ни вздохнуть, ни крикнуть. А потом прототип заразил все биоформы, оказавшиеся в пределах досягаемости. Так и началась пандемия.

Майя криво усмехнулась.

— Спасибо Джао — он рискнул пойти против течения и взломать мой журнал, чтобы провести расследование. Он оказался единственным, кто всерьез обеспокоился моей судьбой. Если бы не он, я бы, наверное, до сих пор медленно сходила бы с ума в камере секретной лаборатории. Ну, и ты внесла свой вклад, вытаскивая меня из того состояния. Ни Джао, ни Камилл ничего не могли сделать, потому что не понимали, что происходит.

— Я уверена, что Дзи что-нибудь придумал бы, — не согласилась Карина.

— Безусловно. Да и Камилл тоже не дурак, в технике проецирования лучше многих разбирается. В крайнем варианте притащили бы Харлама — он ученый, Демиург первого поколения, который знает об эффекторах и проекциях все и даже больше. Он не переваривает вздорную молодежь, то есть нас, принципиально не имеет дел с порожденными мирами, но меня бы вытащил безо всякого сомнения. Но к тому моменту я могла бы окончательно свихнуться, так что бесконечно признательна тебе за твою непрошенную инициативу. Теперь понимаешь, за что я благодарю и извиняюсь?

— Да, Майя, — кивнула девушка. — Скажи только, а зачем ты вообще работала с Министерством обороны? Зачем тебе понадобилась их лаборатория? Ты ведь могла все сама сделать, без военных.

— Тут все просто. После того, как я выпустила бы отлаженный эффектор на свободу, мне потребовался бы четко прослеживаемый его источник внутри вашего общества — ну, чтобы в очередной раз фантазии об инопланетянах не возникали. Я позаботилась бы оставить следы, явно и недвусмысленно указывающие на Минобороны, что сняло бы большую часть недоуменных вопросов. Кроме того, хотелось, чтобы примененные в эффекторе технологии как можно лучше имитировали те, что уже существуют у вас. А чтобы их изучить, лучше всего работать на уже имеющейся у вас базе, пусть и модифицированной под мои цели.

— Понятно… Майя, ты зря извиняешься. В конце концов, если бы не твой эффектор, кем бы я стала? Девчонкой-детдомовкой, с никаким образованием, без корней, без судьбы. Вечная продавщица, секретарша, официантка, девочка на побегушках или забитая домохозяйка…

— Но ты столько пережила! Один Институт чего стоит.

— Глупости, — упрямо качнула головой девушка. — Институт, конечно, плох и даже ужасен, но скольких детей избивают собственные родители? Избивают, насилуют, гонят из дома… Или они сами сбегают. Только их не подбирают и не выхаживают, как меня, в лучшем случае в детский дом пристраивают, а там жизнь совсем не сладкая. И, Майя, знаешь, неделю назад я с помощью своих способностей помогала оперировать человека, который в аварию попал. Он выжил! Он до сих пор жив и, скорее всего, уже не умрет. А без меня умер бы почти наверняка. И я верю, что спасу еще многих. А еще без эффектора я никогда не познакомилась бы с папой. Нет, что случилось, то случилось, и я не жалею, что все произошло именно так.

— Ты так любишь Джао? — испытующе взглянула на нее Майя. — Впрочем, можно и не спрашивать. Разумеется, любишь. Молодые девочки от него всегда без ума. Любит он из себя рыцаря-спасителя в сверкающих доспехах изображать, комплекс вины у него похлеще, чем у тебя.