Птенцы соловьиного гнезда

— Вины? — непонимающе взглянула Карина.

— Ну, он до сих пор страдает, что из-за его давнего безответственного, как он полагает, эксперимента Большую Игру изобрели. Ему категорически не нравится, что разумных существ как игрушечных солдатиков используют, а сделать ничего не может. Потому и играет в основном роли Корректора и Арбитра, вроде как помогает безвинным жертвам.

— А разве у вас нет… ну, полиции, что ли, или президента, который мог бы запретить? — осторожно осведомилась девушка.

— Президента? — звонко рассмеялась Майя. — Да что ты, Карина! Ни один Демиург не в состоянии что-либо запретить или приказать другому. Последний раз силовой конфликт случился… да, пожалуй, вскоре после Катастрофы, терций через шесть-семь… лет через пятьсот или шестьсот по вашему счету. Два придурка что-то не поделили, ну, и угробили друг друга вместе примерно с восьмьюдесятью кубическими парсеками пространства и полутора сотнями звездных систем. Схлопнулось все в точку и вывернулось внепространственным пузырем. Хорошо хоть ума хватило подальше для своей дуэли отвалить, а то бы прихватили с собой половину народу! Сейчас мы… как бы тебе наглядно пояснить?

Она пощелкала пальцами в воздухе.

— Ты когда-нибудь кошек на помойке видела? Старого типа, с открытыми контейнерами? Вроде бы сидят и бродят беспорядочно, шипят друг на друга, из-под носа друг у друга объедки таскают. Но если приглядеться, то можно увидеть, что у каждой — своя территория. Что на чужую территорию никто не лезет. Что ходят они строго по ничейной земле, пусть даже петлять приходится. Вот и мы — такие же кошки на помойке. У каждого есть своя территория, и другие туда не суются. Мы даже с друзьями и помощниками друг друга общаемся исключительно с явного разрешения. Запретить? Ха! Даже если и найдутся средства, Вселенная слишком велика даже для нас. Десяток галактик в сторону или свой персональный пузырь-минивселенная — и делай что хочешь, никто никогда не найдет. Нет, максимум, что у нас есть — роль Арбитра, добровольно признанного заинтересованными сторонами.

Она невесело улыбнулась.

— Вечная жизнь, Кара, имеет и вечные недостатки. То самое чувство вины за прошлые ошибки. Чувствую, моя глупость с эффектором до конца жизни мне покоя не даст. Придется, как Джао, вину искупать, долго, нудно и бессмысленно. Ладно, хватит глупостей. Ну что, вселенская тоска утихла? Больше не тянет утопиться из-за того парня?

— Да козел он! — сердито сказала девушка. — Еще топиться из-за такого…

— Во, точно стадия номер два, — рассмеялась Майя. — Слушай, Кара, я тебе совет дам как старшая подруга. Найди себе мужика. Просто мужика — только для секса, без дальнейших претензий, чтобы гормонам волю давать. Желательно раза в два постарше тебя, чтобы поопытнее в таких вопросах. Когда гормоны успокаиваются, куда трезвее на жизнь смотришь. Хочешь, я тебе такого найду?

Карина помотала головой.

— Спасибо, Майя, не надо.

— Или, — Майя лукаво прищурилась, — могу сама тебе помочь.

Карина непонимающе взглянула на нее. Она вдруг заметила, как высока грудь у девушки-Демиурга, как набухшие соски проглядывают сквозь тонкую ткань, какие длинные и красивые у нее ноги, четко очерченные алые губы и понимающие зеленые глаза… Она почувствовала возбуждение. Ей захотелось дотронуться до этой груди, а внизу живота стало горячо и влажно.

— Но ты же женщина, Майя! — почти с отчаянием воскликнула она, со стыдом отворачиваясь. Что с ней? Неужели она женолюбка? И именно потому холодна к мужчинам?

— Ну и что? — удивилась та. — Уверяю тебя, хуже от того не станет. И потом, Кара, ты же должна понимать, что перед тобой всего лишь моя проекция. Настоящий Демиург — бесформенное облако вихревых полей, невооруженным глазом не воспринимаемое. А откуда пол у облака? У нас есть лишь роли, которую проекции играют здесь и сейчас. Я предпочитаю женские роли, как Джао предпочитает мужские, но наш пол — всего лишь игра. С тем же успехом я могу воспользоваться и мужским телом, как Джао — женским. Каждый из Демиургов миллионы раз занимался сексом и с мужчинами, и с женщинами, как в женском, так и в мужском теле, для дела и для удовольствия. Я не исключение.

Демиург дотронулась до щеки Карины, и та почувствовала, что возбуждение нарастает все сильнее.

— Не надо! — почти взмолилась она. — Пожалуйста!

— Ну, как хочешь, — пожала плечами Майя, и возбуждение внезапно схлынуло. Девушка облегченно вздохнула. — Не стану тебя насиловать, хотя ты просто не понимаешь, от чего отказываешься. Иначе Джао мне голову оторвет, что вмешиваюсь в воспитательный процесс. Следовало сразу надеть мужскую куклу.

— Извини, госпожа, — тихо сказала девушка. — Я… я просто не готова…

— Ну вот, опять «госпожа»! — досадливо пожала плечами Майя. — Впрочем, я сама виновата. Прости, Кара, я не хотела тебя эпатировать.

Она ласково погладила девушку по волосам, и сейчас ее прикосновение показалось Карине теплым и ласковым, почти материнским.

— Спасибо тебе еще раз, девочка моя, — Майя поднялась на ноги. — Я перед тобой в долгу.

Она наклонилась вперед и заглянула девушке в глаза.