Птенцы соловьиного гнезда

— Ну, он со мной в одном доме живет, — пояснила Карина. — У него есть чоки-женщина, и вообще он хороший инженер по чоки. М-да. Не возвращаться же… Может, его и дома-то нет, если он сегодня в баре в первую смену работает.

— В баре? — удивленно поднял взгляд следователь. — Ты же сказала, что он инженер по чоки.

— Ну… — Карина мысленно выругала себя за несдержанность на язык. — Так случилось. Он временно, жизненные обстоятельства так сложились. Тришши, ты случайно не знаешь, где здесь мастерскую найти можно?

— Не знаю, — качнул головой орк. — Извини, я куклами не очень интересуюсь. Поспрашивай в магазинах, где чоки продают, наверняка подскажут. Да, кстати. Теодар просил передать, что с тобой в ближайшее время свяжутся из мэрии. За спасение двоих полицейских и предотвращение ограбления банка тебе выдают медаль «За гражданское мужество». Кажется, мэр намерен устроить шикарную церемонию награждения. Сделают из тебя звезду теле… Эй, Кара, ты куда?

— Прости, Триш, — крикнула Карина, выскакивая в дверь. — Я должна объяснить господину Теодару, что церемонии исключены! До сви…

Обрывок фразы заглушила захлопнувшаяся дверь. Орк обнажил клыки в иронической ухмылке. Эта Карина определенно слишком порывистая для человека, такое больше подходит для орочьих котят. Остается лишь надеяться, что в припадке скрытности она не покалечит Теодара, пытаясь заставить его отменить мэрскую затею.

Он фыркнул, дернул ушами и начал снова просматривать стенограмму допроса. Определенно, писанины ему предстояло еще очень и очень много.

Тот же день. Масария

Для начала зимы день выдался слишком теплым и ясным. С утра над океаном собирались тяжелые дождевые тучи, быстро ползли, цепляясь за вершины гор. Резкие порывы холодного ветра трепали облетевшие ветви деревьев, гнали волны по зарослям вечнозеленой туи. Однако уже к полудню тучи начали рассеиваться, и в разрывы между ними проглянуло солнце, согревая склоны Масарийской бухты. Температура, еще утром не превышавшая плюс пяти, поднялась градусов на десять, и парни щеголяли перед девчонками в одних рубашках и майках, правда, незаметно поеживаясь от касаний прохладного ветерка и стараясь побольше держаться под прямыми солнечными лучами.

Тори сидел один на подоконнике в торце коридора четвертого этажа и тоскливо смотрел на университетскую площадь, по случаю конца семестра усыпанную народом. Он прижался лбом к холодному стеклу и бессознательно грыз и без того обкусанный ноготь большого пальца. Жить не хотелось. После той дурацкой встречи двухнедельной давности все пошло наперекосяк. Дзири, когда он подошел к ней на следующий день, наотрез отказалась продолжать, как она выразилась, «играть в подпольщиков».

— Яна права, Тор, — сказала она извиняющимся тоном. — Мы заигрались. Мы слишком много думаем о своей силе. А сила ничего не решает. Если бы сказала не Яна, так Минара. Или я. Пора завязывать, пока на нас собам не настучали.

Тори наговорил ей много разных резких и обидных слов, и Дзири, независимо вздернув нос и не произнеся больше не слова, ушла и с тех пор старательно избегала его. Тори уже страшно жалел о своей несдержанности, но гордость мешала подойти к девушке и извиниться.

Яна с ним даже разговаривать не стала. Дзири ушла. Минара ушла. Тонако не говорил прямо, но Тори видел, что лишь вежливость на грани бесхребетности мешает ему прямо отказаться от дальнейшего участия в ячейке. А Ссукаси… После необъяснимой слабости, что ему непонятно как устроила стерва-Яна, орк, пока не уехал на зимние каникулы в свою общину, смотрел на него, как на пустое место. Бывший вожак явно больше не пользовался у него авторитетом. И Ёвай — куда подевался Ёвай? Они собирались встретится вечером того дня, но друг словно сквозь землю провалился. И его пелефон не отвечал на звонки. А где его искать, Тори решительно не представлял. Он только сейчас сообразил, что не знает даже факультет, на котором тот учится.

Но ведь все шло так хорошо! Они встречались, спорили, убеждали и соглашались. Они были единомышленниками! Что же случилось? Почему их дружная компания в одночасье развалилась, словно карточный домик? Неужели Яна сказала нечто, разрушившее их единение? Но что? Что?!

— Привет! — произнес за спиной девичий голос. — Скучаешь в одиночестве?

Тори обернулся, словно ужаленный. Вспомни обаку, и он появится…

— Что нужно? — сухо спросил он. — Забыла что-то сказать в прошлый раз?

— Да нет, в общем-то, — пожала плечами Яна, присаживаясь на подоконник. — И говорить-то особо нечего. Я просто извиниться хочу.

— Извиниться? — подозрительно взглянул на нее парень. — За что?

— Глупо себя повела, — пояснила девушка. — Зря при всех возражала. Скандал вышел, чуть ли не драка. Подумала бы головой — потом бы отвела тебя в сторонку и высказалась с глазу на глаз. Но уж очень неожиданно как-то все вышло, не сообразила. Прощаешь?

Тори дернул плечом и отвернулся. Да пошла она со своими извинениями!

— Не прощаешь… — вздохнула Яна. — Жаль. Все равно извини. У тебя на вечер какие планы?

Тори покосился на нее.