Птенцы соловьиного гнезда

— Да, Биката, — чоки послушно нагнула пьяного так, что его голова оказалась над мойкой. Тот продолжал дергаться и нечленораздельно ругаться. Биката повернул вентиль, пустив струю ледяной воды, и ругань перешла в постепенно затихшее нечленораздельное бульканье.

— Так его! — мстительно пробормотала Юмия. Ее кулачки сжимались, глаза сузились.

— Вообще-то у меня «отрезвин» есть, — задумчиво сообщил хозяин. — Я думал ему пару таблеток скормить. Но вода — тоже метод. Знаешь, господин, наверное, его можно перестать охлаждать.

— Калайя, отпусти объект, — скомандовал Биката, выключая воду. Освобожденный пьяница какое-то время стоял, упираясь руками в раковину, с его длинных волос текла вода. Он тяжело дышал. — Госпожа Юмия, наверное, его нужно вытереть. На улице холодно, он простудится.

— Вот еще… — фыркнула девушка, но взяла вафельное полотенце и принялась промокать незадачливому клиенту волосы. Тот вяло попытался оттолкнуть ее руку, но девушка ударила его по предплечью, и он покорно затих.

— Авось не простудится, — наконец сказала Юмия, отбрасывая полотенце. — Пап, он не заплатил.

— Да ну их, его деньги, — отмахнулся хозяин. — Чем быстрее от него избавимся, тем лучше. И так скандал на людях устроили. Сейчас дверь отопру, пусть гуляет на все стороны света.

Он пошарил в кармане, достал связку ключей и открыл дверь в дальнем конце комнаты. За дверью виднелся темный грязный переулок. Потом он подошел к парню и подтолкнул его в спину. Тот, спотыкаясь и пошатываясь, побрел к двери и вышел. Кажется, он не соображал ни где он находится, ни что делает.

— Катись давай, — напутствовал хозяин пьянчугу, запирая дверь.

— Ты не станешь вызывать полицию, господин? — полюбопытствовал Биката.

— Зачем? — пожал плечами хозяин. — Только еще один скандал устраивать, дурную славу бару создавать! Проспится — самому стыдно станет, если вспомнит, конечно. Бросила девушка, с кем не бывает. Ну что… кстати, как тебя зовут, господин?

— Я Биката Тамурасий. Раз знакомству, прошу благосклонности.

— Я Матари Икэра, — кивнул хозяин бара «Ракутиндэ». — Радость взаимна, благосклонность пожалована, молодой господин. Вертлявая особа — моя дочь Юмия, прошу любить и жаловать. Юми, займись Калайей. Посмотри, нельзя ли отчистить пальто. Если нет, я оплачу химчистку. Так вот, что касается работы. Господин Биката, как я уже сказал, мне не нужны работники. Однако твою Калайю я бы с удовольствием взял… нет-нет, я не то имею в виду, — поспешно добавил он, заметив протестующее движение инженера. — Я не о покупке. Я бы взял ее в аренду, или как хочешь назови. Она бы поработала пока здесь кассиром. Она красивая, клиентов привлечет, и считать наверняка умеет. Мы уже давно подумывали о чоки-кассирше, но все как-то подобрать по душе не могли. Жалование я бы платил тебе, а работала бы она. Что скажешь?

— В аренду… — медленно проговорил Биката. — Прости, господин, но я не могу оставлять ее без присмотра. А что, если ты возьмешь на работу меня — официантом, посудомойщиком или еще кем-то, а она станет бесплатным приложением?

— Пап, соглашайся! — умоляюще произнесла Юми, влажной тряпкой стирая с лица чоки следы пива. — Калайя, нагнись, мне неудобно!

— Тихо, егоза! — цыкнул на нее отец. — Господин Биката, ты раньше работал в официантом?

— Нет, господин Матари.

— Ну, не страшно, в общем-то. Тарелки носить — не интегралы считать. Но официантов у меня пока хватает, так что станешь подсобным рабочим. Грузчик, посудомойщик и все такое. Жалование — пятнадцать тысяч минус налоги. Твоя Калайя за кассой сидеть может? Запоминать, кто что заказал, и отбивать чеки?

— Раньше она в таком режиме не работала, — пожал плечами Биката. — Но я сегодня вечером ее подучу. С запоминанием у искинов проблем нет, да и с арифметикой — тоже.

— Я даже думать страшусь, чему ты ее научишь! — рассмеялся хозяин бара, и внезапно Биката почувствовал к нему симпатию. Похоже, он неплохой дядька. И дочка у него девчонка что надо. — Ладно, завтра с утра придешь к шести, посмотрим, как она за кассой сидит. Завтра же и оформлю тебя официально. Но только про уговор не забывай — я не тебя на работу беру, а ее, — он мотнул головой в сторону Калайи. — Да и то лишь потому, что Юми на чоки помешалась.

— Папа! — укоризненно сказала девушка. Она уже оттерла Калайе лицо и волосы и теперь задумчиво осматривала пальто. На коричневой материи разводы почти не замечались.

— Я тебе семнадцать лет папа, — проворчал Матари. — А ты все никак за ум не возьмешься. Чоки ей подавай… Замуж пора, детей рожать. Выдам вот тебя за господина Бикату, заодно и чоки получишь.

— Папа!

— Господин Матари! — хором произнесли Биката с Юмией. Они переглянулись и рассмеялись.

— Спасибо, господин Матари, — серьезно сказал Биката, — но я пока что не думал о женитьбе.

— Да шучу, шучу! — махнул рукой хозяин. — Юми, в зале без тебя, наверное, уже зашиваются. Вечер, народ прибывать начал. Что с пальто?

— Прока непонятно, — девушка с сомнением покачала головой. — Завтра увидим, что вышло. Но ткань немаркая, не очень заметно, я отчищу.

— Ладно. Беги давай.