Птенцы Виндерхейма

– Первая ловушка одновременно проста и сложна. Чтобы пройти ее, нужно внимание и умение анализировать данные. Самое сложное – понять, где искать. Но вторая ловушка еще проще и еще сложнее. Она требует совершенно иного подхода, и многие на этом ломаются. Не каждому дано преодолеть инерцию мышления.

– А сколько всего «птенцов» доходит до выхода вовремя, Учитель?

– В разные годы от двадцати до тридцати человек. Как правило, именно из них вырастают лучшие пилоты академии.

Подростки вышли к комнате со второй ловушкой, и отец Гуннульв оживился.

– Давай помолчим, Лю. Следить за процессом поиска решения очень познавательно.

Чжан кивнул. Тишину прерывали только звук голосов из слуховой трубки и поскрипывание пера послушника, ведущего записи.

– Учитель?

– Да, Лю.

– Что делают с записями?

– Их обрабатывают и приводят в единый формат. Потом я лично составляю психопрофили на их основе.

– Я слышал, вы один из лучших профилистов Ордена, Учитель.

Отец Гуннульв ничего не ответил на такой лестный для себя отзыв. Он вынул из кармана часы и кинул короткий взгляд на стрелки.

– Осталось меньше получаса. Ты хочешь пойти к выходу и полюбоваться на тех, кто все-таки прошел лабиринт? Или останешься здесь?

– Если вы дозволите, Учитель, я предпочел бы остаться в Центре.

– Дозволяю. И даже останусь вместе с тобой.

Хельг Гудиссон

Судя по карте, дальше находился обычный коридор. Ни квадратов, ни перекрестков. И так до самого конца, до того места, где коридор вместе с множеством других туннелей вливался в большую пещеру.

– Теперь нам осталось только дойти до выхода. – Альдис улыбнулась. – Уже недолго, Лакшми. Потерпи еще немного.

– Наконец-то все это закончится. – Бхатка с облегчением вздохнула.

Хельг промолчал. Он думал. Думал о последней пещере перед выходом. Впрочем, мысли иногда перебивались смущающими образами, неотрывно преследовавшими Хельга от комнаты с валькирией. Почему-то Лис никак не мог избавиться от будоражащих мыслей, возникших от предположения «а что, если бы он и девчонки все-таки разделись бы?». Конечно, обе были худющими и вообще не в его вкусе, но невольно представлялось, как Альдис и Лакшми прижимаются к нему, а он уверенно сжимает их…

Да твою ж мать! Прав был Стейнмод: стоит мужчине отвлечься на женщину – и все, нет мужчины.

– Страшным оружием боги дев наградили, – улыбаясь, говорит садовник двенадцатилетнему Хельгу. Стейнмод настроен благодушно, и его тянет изъясняться высокопарно. Хельг внимательно слушает и запоминает. – Невидимое, опасное, поражающее до самой души. А когда молод, так против него и защиты почти нет. Если ты вдруг поймешь, что сходишь с ума по какой-нибудь девушке, то ни в коем случае не пытайся сойтись с нею. Но это только в том случае, если ты собираешься заниматься великими делами. Любовь плотская – она надолго отвлечь может. Затянет в свои сети, оплетет, задурманит разум. Надолго забудешь о делах, и не только о великих.

– Так как же ее избежать? – интересуется Хельг.

– А никак ты ее не избежишь, Лисенок. – Стейнмод улыбается. – Говорят, во время присоединения восточных островов соматики особое зелье придумали, чтобы солдаты о женщинах меньше помышляли. Но слухи это, Лисенок. Глупые слухи. Всеотец повелел людям род человеческий множить. С естеством бороться трудно.

– Поборюсь! – уверенно заявляет Хельг.

– Мой тебе совет: пока не постигнешь «мягкую борьбу», лучше вообще с девушками не разговаривай. А то поборют тебя, а ты и рад в итоге будешь.

– Нет, ну неужели никак нельзя с этим совладать? – восклицает недовольно Хельг.

– Можно. Ведь ты уже и не раз «совладал», правда?

Хельг краснеет, понимая, на что намекает Стейнмод.

– И нечего помидором прикидываться. Ты же не дурак, как твой братец Беор. Или тоже хочешь сифилис в борделе подхватить? – Стейнмод начинает сердиться. – И чего ему служанок не хватало, а? Всегда же найдется сговорчивая, так нет! Захотелось ему новых впечатлений! Слетал, называется, в столицу! А отец потом отдувается за сына-идиота. И «Мидгард. Новый век», и «Солнечный путь», и «Вестник Запада» – везде прошлись по придурку!

Хельг улыбается. Идею прогуляться по борделям брату подкинул он. Целый год к этому готовился, целый год осторожно сцеживал информацию, целый год внушал брату мысль потешиться прелестями столичных красавиц. Но лучше всего то, что даже Стейнмод не догадывается об истинной причине поступка Беора.

– Ладно, Лисенок. Если будет невмоготу, а рукоблудить постыдишься, то просто займись физической работой. Да так, чтобы мыслей никаких лишних не осталось. Чем тяжелее, тем лучше. Не будет работы – отжимайся, приседай, подтягивайся, бегай. Так, чтобы с ног валился. Потихоньку втянешься и отвлечешься.

– А… – Хельг снова краснеет. – А когда «мягкую борьбу» освою… Тогда…

– Тогда хоть с десятком девиц гуляй. Только не забывай: начнешь, то год-два только об этом думать и будешь.