Птенцы Виндерхейма

Хельг не может сдержать улыбку, наблюдая, как вытягивается лицо Гаутамы, когда Дрона, после очередной тренировки Хрульга, подходит к компашке бхата и вызывает его на поединок в своей неповторимой манере. И, поскольку ротный зовет его, Дрона тут же уходит, оставляя Арджа в недоумении. Лис мог ему объяснить, что Махавидья уверился в победу Гаутамы в схватке один против двух над теми, «кто носит имя Хельг» и «кто носит имя Свальд», поскольку те оба признались ему в личной беседе в своем поражении майнору Дома Серебряного Лучника. Но не объясняет. Вместо этого Хельг старается донести до всех парней весть о вызове Арджа Гаутамы на бой Дроной Махавидья. И на следующий день весь набор гудит роем пчел в предвкушении грядущего поединка. О причинах мало кто интересуется, но Лис на всякий случай пускает слух, что Ардж бахвалился своей силой, превосходящей Дронову, а Дрона услышал. Девчонкам этого хватает, а парни… Парни ожидают увидеть зрелище, а сообразительные головы готовятся узнать, на что способен Махавидья. В этой ситуации Гаутаме деваться было некуда. Откажись он от боя — и каждый «птенец» посчитает его трусом, а это хуже, чем проиграть в честной схватке. Всеобщая уверенность в необходимости поединка окутывает Гаутаму крепче, чем клятва верности — вассала. Как не преминул отметить Фридмунд:

— Если сущее есть, то оно есть.

Конечно же Ардж проиграл. Он не выстоял против Дроны и минуты, вырубившись буквально после его первых ударов. Махавидья был аккуратен и осторожен, никаких следов на теле Гаутамы не осталось. И еще он был великолепен. Хельг полностью убедился в своей мысли: если Дрона решит драться с ним, то нужно или удирать, или убедить бхата позволить сражаться против него в «эйнхерии». Хотя почти все собравшиеся поглазеть на поединок «птенцы» остались результатом недовольны (девчонок, кстати, ради Дроны пришло немерено, и, кажется, они остались разочарованы, что сражающиеся, по крайней мере Махавидья, не разделись, как минимум, до трусов). Ожидалось нечто невообразимое и труднопредставимое, вроде прыжков по верхушкам деревьев и швыряния огненных шаров из ладоней — некоторые фантазеры приписывали Дроне и такие способности. А свелось все к быстрому движению Махавидьи, не успевшему поставить блок Арджу и ряду быстрых скользящих ударов. Однако информации Хельг получил предостаточно. Как и Свальд, внимательно следивший за боем.

— Он лучше, — заметил потом Вермундссон. — Я даже не могу представить, как его можно честно победить.

— Убери «честно» — и можно убрать «не могу», — бросил Хельг, раздумывая как раз над тем, что можно противопоставить Дроне. Пока что получалось, что очень и очень малое. Слишком быстр. Против него «мягкие шаги», особенно недоученные Хельгом до конца, не пойдут. И техника чжанов не подойдет — для этого нужен близкий контакт. В общем, задача та еще.

«…ствол делили надвое, потом каждую часть еще раз пополам, и так до тех пор, пока из заготовки не получалось около двадцати досок. Пилы в подобном процессе никогда не применялись. Таким образом, плотник мог производить тонкие и невероятно гибкие доски, которые легко поддавались сгибанию и формованию в процессе строительства…»

Так или иначе, но гуманитарный цикл, кроме метафизики, особых проблем не доставлял. Лис без проблем ориентировался в нахлынувшем вале знаний и с особым усилием напирал в первую очередь на механику. Тут его ждало новое открытие: все эти принципы рычага, наклонной плоскости, сложения сил, возможных перемещений, противодействия, живых сил, кинематика, статика, динамика и прочее — все это он, оказывается, уже знал, но интуитивно. Причина была проста. Искусство безоружного боя и фехтование основывались как раз на этих принципах, движения и удары подчинялись четким принципам механического воздействия, пускай и дополненного своеобразными концентрациями внутренней силы. Телесная динамика боевых искусств в основе своей целиком и полностью подчинялась механическим законам. По сути своей, она представляла собой вариацию инвариантов — Хельг, недолго думая, воспользовался аналогией из поэтики. Как только это стало понятно, механика пошла проще, главное было — подобрать хороший пример из уже имеющихся навыков. Оттого рядом с рисунками треугольников, цилиндров, систем рычагов в тетради Лиса имелись схемы стоек и ударов, выглядевшие на фоне заковыристых математических формул чужеродными. Хотя кто знает, Хельг вот притерся к библиотекарше (на что пришлось потратить вечер, слушая о книгах и о том, что молодежь нынче не та, нет уважения к написанному слову) и узнал, что на четвертом и пятом курсах преподают специальное армейское искусство безоружного боя. Комбо, комбинированный бой, куда взяли лучшие приемы из существующих боевых искусств, вдобавок усовершенствованные. А как их усовершенствовать, кроме как наукой, отточив и без того безупречные движения? Так что чужеродность схем Хельга могла показаться таковой только для курсантов первых курсов. Как бы то ни было, Лис пока не спешил делиться идеей с товарищами. Надо будет — сами додумаются.