Птичьи права

Брошен ворохом на воду
Хворост карандашных линий,
И привиделась природа
Семилетней Катерине.

Померещилось, что вместо
Желтых листьев, хлопьев белых —
Бесконечное семейство
Пузырьков окаменелых.

Известняк шершавым боком
Забелел в разгаре ночи —
Слабый свет мельчайших окон,
Монолит из одиночеств.

Я ли в эти откровенья
Не проник от А до Яти…
Но звучит благословенье
В хрупком знании дитяти:

Неразумным, лишним словом
В скучном и бесстрастном тоне,
Каплей воздуха живого
В чугуне или бетоне.

II

Каракулей беспечных серый хворост,
Спокойствие в осиннике густом,
Упорно продираемся сквозь хворость
Жасминных и калиновых кустов.

Нужна вода для глубины картины.
И коронует этот грустный вид
Старинный пруд в разводах темной тины,
А в бочаге утопленник стоит.

Подводными теченьями колышим,
Он всплыл бы к отраженным берегам,
И пузырьком на свежий воздух вышел,
Когда бы не колосники к ногам.

Была бы глубина, а тайна будет,
И суть невсплывшая останется ничьей…
Между стволами серебрятся люди,
Дорожка из толченых кирпичей.

В расплывшейся листве скопилась влага,
И промокает небо, как бумага.

III

— Наденьте головной убор,—
Вздохнула мама.
Обходим оживленный двор
Универсама.

Хлопочет здесь толпа ворон:
Зачем поля им, когда еда со всех сторон.
Идем, гуляем.
Идем, гуляем. В пустыри
И буераки,
Там лопаются пузыри, —
Зимуют раки,

Там что-то по ночам шуршит,
Топорщит ушки,
И в заморозки хороши
Грибы чернушки.
Там облака тусклее льда.
Калитка в поле,
Сад, облетевший навсегда, —
Дрова, не боле.

Калитка на одной петле,
И ветер тихо
Толкает от себя к себе,
Ни вход, ни выход…

За кольцевой дорогой, без
Конца гудящей,
Застыл великолепный лес,
Как настоящий.

IV

В теплой маслянистой охре
Пропадает первый снег.
На бечевке рыба сохнет
В затуманенном окне.

Чем избушка та хранима,
Век рассыпался, как мел.
Время — это все, что мимо,
Все, чего ты не сумел.

Прогнила под крышей балка,
Снег летит, как саранча.
Где-то тявкнула собака,
И бульдозер зарычал.

V

Опять малинового цвета
На горизонте полоса.
Как все-таки легко поэтам —
Что захотел, то написал.

А мы рисуем человечка
С воздушным шариком в руке,
За ним закат стоит, как печка,
И блики прыгают в реке.

Опять ошибка за ошибкой,
Закат не ладится, хоть плачь,
Не получается улыбка —
Какой-то розовый калач.

VI