Птичья песня

Сегодня должен был случиться мой первый самостоятельный выход в свет. Я взяла плетёную корзинку, на которую Робин вчера наложил заклинание уменьшения веса – вот почему на рынке покупатели заполняли такие корзинки доверху и легко несли на сгибе локтя. В кладовке нашлась чёрная сумка-кошелёк на длинном шнурке с вышивкой в виде розы, которую я повесила на шею. Рядом с коробочкой с записками теперь стояла пузатая деревянная шкатулка. Мне было велено брать из неё деньги, когда я иду за покупками, и возвращать остаток на место.

На выходе я сурово взглянула на обоих львов. Так и есть! Сидит снова тот, под цветущим кустом, и он снова грязный! Один вред от этой магии!

На улице я почувствовала себя преглупо. Если белая блузка с широкими рукавами ещё хоть как-то могла сойти за местную одежду, да и гуляла я под прикрытием Робина, который отвлекал на себя внимание девушек своей статной фигурой и сияющей улыбкой, то сейчас прохожие задерживали взгляд на моём наряде. Джинсы, кеды, всё в обтяжку, а ещё эта дурацкая сумочка и корзина! Голубая футболка с удлинёнными рукавами, тоже доставшаяся от Алины, мне не шла.

Я решила начать с покупки яиц, потому что это был понятный продукт. Рыжая курица, нахохлившись, недобро глядела на меня с прилавка. Я отвечала ей тем же. Старичок-продавец, вместо того, чтобы помочь, отвернулся и что-то перекладывал в коробах. Наверное, он тоже почувствовал себя неловко. И как же подступиться к этому нелёгкому делу? Тут надо самой класть товар в корзинку? Или отдать её продавцу? И что сказать? Когда платить? Меня решительно оттеснила крупная женщина средних лет и кивнула продавцу, который с облегчением поприветствовал нормального покупателя.

– Десять штук, – сказала женщина, по одному кинула яйца прямо на пучок зелени и связку морковки, сунула продавцу монеты и удалилась, неодобрительно смерив взглядом мою футболку.

Пока продавец снова не отвернулся, я быстро сказала:

– Десять штук!

– Десять? – почему-то удивился старичок.

Я залилась краской и стала аккуратно складывать яйца в корзинку. Промучившись с кошельком с добрую минуту, я протянула старичку монеты на ладони, чтобы он сам взял, сколько нужно. Он удивился ещё больше, но выбрал несколько монет и поспешно попрощался.

От пережитого стресса у меня тряслись руки, а лицо горело. Я отошла к фонтану. Родители бы сейчас на смех меня подняли. Взрослая девица не умеет ходить в магазин!

– Очень даже умею! – вслух возразила я.

Голубь, сидевший на краю фонтана, испуганно спрыгнул на землю и отбежал подальше.

Я вздохнула. Надо продолжать покупки, пока меня не начал поторапливать комариный звон. С горем пополам я купила помидоры, яблоки и картошку. Подумав, купила такой же пучок зелени, какой был у решительной женщины. Продавцы исподтишка разглядывали мою одежду, пока я мялась у прилавков, потом смущённо копались в подставленной ладони с монетами.

В целом всё прошло удачно, и я была вполне довольна собой. Напоследок я остановилась у столика с соломенными фигурками и венками. До чего же интересные! С краю сидели маленькие усатые мышки из высушенной зелёной травы и золотистой соломы. Некоторые были перевязаны разноцветными ленточками. В этот раз я обратила внимание на продавца – его длинные усы, ниже подбородка, были заплетены в косички, заканчивавшиеся бусинками. Он сидел под тентом на табуретке, наматывал солому на шарообразный каркас и что-то неторопливо говорил.

Ему помогала девушка – подавала бусины и ленты, которые он вплетал в травинки. Она на секунду обернулась, внимательно посмотрела на меня и улыбнулась. Девушка выглядела как принцесса с обложки сборника сказок – первыми бросались в глаза пышные пшеничные волосы, забранные в высокий хвост. Аккуратный лоб каскадом обрамляла чёлка длиной почти до самых глаз серо-голубого цвета. Персиковый румянец подчёркивал широкие скулы. Кукольный носик и тонкие розовые губы дополняли образ. Вот кому подошла бы Алинина футболка!

Дома оказалось, что я забыла про молоко, так что сегодня на завтрак была моя фирменная яичница с обугленными краями и засохшим желтком. В отличие от омлета, в ней можно было наковырять что-то съедобное, чем мы с колдуном и занялись. На кухне стояла гнетущая тишина, нарушаемая скрежетом вилок о тарелки. Колдун сдался первым, отложил вилку, налил себе чай и наблюдал за тем, как я настойчиво отделяю кусочки, более или менее похожие на еду, от обугленного нижнего слоя. Я сдаваться не намеревалась! Наконец, Джею надоело, и он нарушил молчание – значит, я победила.

– Уберись здесь и приходи мыть львов.

Я была порядком раздражена фирменной яичницей и всё ещё голодна, поэтому с вызовом спросила:

– А что с ними не так?

– С ними всё в порядке.

– Тогда почему они постоянно пачкаются? – не удовлетворилась я ответом.

– Потому что они охотятся.

Я нахмурилась, и Джей объяснил:

– Не здесь, в тени мира.

Значит, не приснилось! Но я предпочла умолчать о том, что видела. Ведь он не спросил, знаю ли я что-нибудь – значит, я и не обманула.