Птичий глаз

— Со мной все в порядке. — Щегол повел плечом. — Ласточка, может, я тупой, конечно. Но я не понимаю, почему с тобой у меня постоянно какие-то эмоциональные качели. То ты добра ко мне, то меня не существует. То мы разговариваем, то ты на меня даже не смотришь. — Он погрузил пальцы в светлые волосы и слегка потрепал их. — Иногда у меня складывается впечатление, что ты опасаешься меня. Словно я какой-то зверь воплоти.

Ласточка смотрела куда-то вдаль и, казалось, совершенно не слушала. Могло показаться, что она давно задумалась о чем-то своем, и до слов Щегла ей не было никакого дела. Так мог подумать любой, кто знал Ласточку меньше дня. Но Щегол уже давно для себя определил, что если она находится здесь, то она слушает. А если Ласточка еще и остается рядом, значит, еще есть шанс на какой-то ответ. Возможно, ему следовало остановиться, чтобы добиться какого-то объяснения. Чтобы она ответила, почему так ведет себя и наконец, все прояснилось. Но Щегол не остановился. Раз уж у него выдался момент, чтобы высказать все то, что копилось в нем так долго, то он не откажется от такого шанса.

— Мне интересно с тобой. Просто интересно. В тебе есть огромная сила воли, удивительное мастерство, что просто не может оставить никого равнодушным. Но, Ласточка, даже слепой заметит, что всем этим ты компенсируешь что-то еще. Пусть это глупо и самонадеянно, но я хочу помочь. — Не дождавшись ответа, он продолжил. — Ты молчишь. Так делал Сизый, когда речь заходила о том, что задевает. Я могу быть тебе другом. Ты мне веришь? — Щегол нахмурился и поджал губы. — Ласточка, послушай, я хочу быть тебе другом.

Ласточка посмотрела на Щегла. Она тяжело вздохнула, а после потерла глаза.

— Я не Сизый. Не надо меня спасать и не нужно искать во мне друга. — Она поднялась с земли. — Мы с тобой просто знакомые, которым велено тренироваться, чтобы ты не потерял сноровку. Так тебе станет легче?

— Да не знаю я, от чего мне станет легче! — Щегол спрятал лицо в руках, а после снова посмотрел на Ласточку.

Она отдернулась, словно ее ошпарило кипятком. Ласточка взглянула на Щегла, словно он прямо перед ней превратился в оборотня, а после отвела взгляд в сторону, чтобы больше не смотреть. Щегол замолчал и напугано посмотрел на нее, задумываясь, чем мог обидеть. Сделав несколько шагов назад, Ласточка приготовилась ретироваться с поляны. Напоследок она обернулась и тихо сказала:

— Ты прав, я опасаюсь тебя, — она больше не оглянулась и просто растворилась меж сосен.

Щегол остался один посреди поляны. Идти следом за Ласточкой не хотелось, а уж тем более больше не хотелось предпринимать никаких попыток найти точки соприкосновения. Было забавно. Есть Чиж, которого Щегол абсолютно не понимал и даже не пытался найти с ним общий язык. Есть Сорока, что находилась постоянно в каком-то параллельном мире от Щегла, но даже с ней вышло сдружиться. А есть Ласточка, постоянно отталкивающая Щегла, но в то же время чем-то неощутимо притягательная. Казалось, будто Щегол тянется вовсе не к ней, а к чему-то за ее спиной, что Ласточка так отчаянно оберегает. Целый год тянуться к несуществующему образу, но так и не найти опоры под всем эти пластом колючих слов и безразличия. Возможно, это именно тот момент, когда следует сдаться и сделать шаг назад, а лучше пуститься в бег оттуда, куда занесло Щегла.

Щегол вернулся в Гнездо спустя минут десять после того, как вернулась Ласточка. Было бы неловко столкнуться с ней в гостиной после всех этих откровений. Теперь Щегол сам себе напоминал помещенного на идее фикс маньяка, что улучает жертву в том, что она на него не смотрит. В конце концов, никто никому ничего не обязан. Что ж, может, именно поэтому Ласточка его и опасалась. Со второго этажа бегом спустился Чиж и презренно бросил взгляд на Щегла, будто тот ему в чай плюнул.

— Поговори со мной! — Следом за Чижом шла Сорока. — Мне тоже тяжело. Ты мне нужен! — она говорила это так жалобно, чем совершенно не походила на себя.

— Сорока. Нет! — Чиж резко на нее обернулся, из-за чего Сорока чуть не упала. — Я не хочу говорить с тобой или что-то обсуждать. Я просто хочу побыть один. Можешь оставить меня в покое?

— Не могу. Почему ты так со мной поступаешь? — Она свела брови над переносицей и поджала губы.

— Потому что у меня сейчас нет сил на тебя. — Чиж вздохнул. — Просто оставь меня в тишине, умоляю.

Чиж спустился и вышел на улицу, предварительно накинув на плечи дождевик, который когда-то любезно одалживал Щеглу. Сорока медленно спустилась по лестнице, цепляясь за перила, как за последнюю ниточку. Шаг за шагом и она оказалась на первом этаже.

— Не расстраивайся, ему нужно время, чтобы вернуться к прежнему состоянию, — Щегол пожал плечами, развалившись на диване. — Хотя уж прости, мне кажется, раньше было не лучше.

— Забей, — Сорока растрепала свои волосы. — Просто я боюсь, что… хотя неважно. Я ничего не боюсь.

— Может, вечером Сплина послушаем? — Щегол подполз к Сороке и склонил голову набок. — Повеселеешь.

— Ты хоть вслушивался в них? — она рассмеялась. — Что уж там веселого.