Птичий глаз

Выходить из машины все еще не хотелось, даже с учетом того, что время встречи уже наступило. Дождь только усиливался и прекращаться не собирался вовсе, стуча каплями по крыше машины. Глухарь сидел рядом с Плюшей, надеясь, что станет лучше, вот только с каждой минутой становилось только хуже. Черепную коробку словно разрывало изнутри, и стук по вискам только усиливался. Собравшись духом, он решил поскорее закончить с этим и как можно быстрее вернуться в Гнездо.

— Ну, давай, родная, не скучай, — он еще раз почесал собаку за ухом. — Охраняй машину.

Глухарь оставил небольшой зазор в окне, чтобы Плюше поступал воздух, и направился к забегаловке, утопая кирзовыми сапогами в грязных лужах. Деревянная дверь противно скрипнула, словно кто-то провел ногтем по оголенной кости. Обеденный зал освещался желтой лампой, и глаза Глухаря заныли от неестественного освещения, от которого он отвык за долгие годы. Огинского Глухарь увидел издалека, потому что тот был единственным посетителем забегаловки, и, сопоставив внешность мужчины с описаниями Щегла, Глухарь уверенно подошел к деревянному столу, что стоял почти в самом углу.

— Добрый день, Павел Викторович, — он сел напротив Огинского за массивный деревянный стул.

Огинский оживился, сверкнул глазами и кивнул Глухарю, будто ждал этой встречи так долго. На столике лежали два буклета с перечнем еды и чайник чая. От чая пахло бергамотом и ягодами, а с кухни доносился запах жареного мяса. Глухарь поморщился.

— Здравствуйте, — он расплылся в широкой улыбке и двинул меню Глухарю. — Заказывайте, я угощаю.

— Благодарю, но я бы предпочел отказаться. — Глухарь почтенно кивнул. — На чем вы добрались? Я не приметил вашу машину на парковке.

— Сегодня решил воспользоваться такси, ведь общественный транспорт не ходит по этой трассе.

Глухаря это смутило. Казалось бы, что плохого в том, что человек приехал сюда на такси за неимением иных способов. Только вот Огинский сам выбрал это место, и в его праве было указать любое другое, чтобы не пришлось тащиться в такую даль. Глухарь мог бы позволить этой мысли развиться в полноценную теорию, но голова была настолько мутной, что сил хватало лишь на то, чтобы просто попросить Огинского об одолжении.

— Перейдем сразу к делу?

— Конечно! — Огинский вскинул руки.

Несмотря на пульсирующую головную боль, Глухарь все же собрался с мыслями и постарался изложить Огинскому все максимально ясно, но в то же время сохраняя завесу тайны от всех дел Птиц.

— Возможно, с нашей стороны это будет наглостью, но нам снова нужна ваша помощь, — Глухарь сложил руки в замок. — Не могли бы вы узнать, с кем работал Анатолий Тарасов?

— Анатолий Тарасов? — Огинский прищурился с нескрываемым удовольствием. — Это же вроде он недавно покончил с собой? Уж не из-за вас ли? А то нехорошо выходит.

— Мы к этому не причастны, — Глухарь сохранял беспристрастное выражение лица, хоть и ему совершенно не нравилось, куда велся этот разговор. — Но нам была бы полезна информация о тех, с кем он имел дело.

— Ну уж нет, — Огинский запрокинул голову, а после вернулся в прежнее положение. — Я бы помог вам с огромным удовольствием, если бы знал, с чем работаю. Что вам такого сделал этот несчастный алкаш, что вы за ним так носились. Он же ведомый каждым, кто знает о его секрете.

— О чем вы?

Огинский бросил беглый взгляд на Глухаря, и его уголки губ слегка дрогнули в намеке на усмешку. После он протер лицо ладонью и облокотился на стол.

— Да так, увлекся. — Огинский снова улыбнулся. — Ну так что, расскажете мне зачем вам все это?

Глухарь нахмурился, но лишь чтобы снова сконцентрироваться на словах Огинского. Все происходящее было как в тумане. Может, на него так влиял дождь, что не прекращался уже вторые сутки, или смена сезона, что обычно и сопровождалась особенно сильной болью в ногах и тяжестью головы. Но сегодняшнее состояние было особенно разбитым и рассеянным. Потерпеть бы еще немного, а потом свежий воздух и родное Гнездо.

— Боюсь, это не в моей компетенции раскрывать изнанку нашей группы. — Глухарь развел руками. — Это решать лишь Соколу.

— Так может, я могу переговорить с ним лично? Почему он не пришел?

— Не можете. — Глухарь потер пальцами виски. — Знаете, если вы не готовы помочь нам, я не стану на этом настаивать, ведь вы работаете с нами на добровольной основе.

Глухарь поднялся из-за стола и направился к выходу. Ему срочно нужно было на свежий воздух, чтобы не сойти с ум в этом желтом мрачном зале, где уединение с Огинским играло вовсе не на руку Глухарю. Знакомство с Павлом Викторовичем у него не задалось, и, возможно, если бы самочувствие не подвело в самый ответственный момент, то Глухарь мог бы постараться найти расположение Огинского.

— Постойте, — Огинский окликнул Глухаря. — Я поищу тех, с кем работал Бульба. Вы правильно поступаете, не доверяя первому встречному.

* * *