Птичий глаз

Сизый показал большой палец в знак одобрения и вернулся к Соколу, заканчивая подготовку «Буханки». Сокол сел рядом со Щеглом, Ласточка села на лавку позади Щегла, а Сизый, как и всегда, присел на корточки между двумя передними сидениями. Сокол хоть и создавал впечатление уверенного человека, но при каждом движении Щегла за рулем его желваки ходили ходуном, а руки сжимались в кулаках. Как бы сильно Щегол не пытался вести «Буханку» со всей нежностью, но старость машины и небольшой опыт давали о себе знать. При переключении скоростей машину знатно трясло, а вместе с ней и Щегла, которого особенно сильно напрягали тяжелые вздохи Сокола. В гору машина шла особенно тяжело, и Сокол, чтобы никак не комментировать вождение Щегла, отвернулся к окну, упершись подбородком в кулак. Сизого, похоже, забавляла вся ситуация, и он изо всех сил пытался сдержать смешки, чтобы сильнее не раздражать Сокола и не нервировать Щегла. Когда они свернули в новый лес, ехать стало не проще, а даже наоборот, поскольку «Буханка» подскакивала на каждой кочке, заставляя подскакивать всех, кто сидел внутри. Наверное, это было справедливое отмщение за ту первую поездку, которую Щегол провел с закрытыми глазами в кузове. В моменте он начал беспокоиться о том, как бы Ласточка не задушила его сзади за то, что ей пришлось последовать примеру Сизого и спуститься с лавки на пол. В закрытом поселке дорога была намного лучше, и все с облегчением выдохнули, что больше не придется хвататься за любые отступы, лишь бы не удариться головой. Когда Щегол остановил «Буханку» на нужной улице, ему показалось, что Сизый даже перекрестился.

— Как только увидишь, что мы идем к машине, сразу заводи ее, — Сокол натянул балаклаву на лицо. — Если бежим к машине, открывай дверь и трогайся.

Щегол молча кивнул, надеясь, что трогаться без Птиц не придется, ведь это означало бы погоню, а машина попросту не переживет еще одного акта вождения от Щегла, еще и на повышенных скоростях. Птицы попрятали оружие и, спрятав свои лица, ушли в сторону первого дома с высоким забором. Коттедж был выстроен из красного кирпича и возвышался на три этажа. Забор, что был выше роста Сокола, невозможно было перелезть при всем желании. Но благо он был высок только со стороны улицы, а вот со стороны соседа справа попасть на участок можно было без проблем. Сокол подсадил Ласточку, дождался, пока перелезет Сизый, а после, оглянувшись, полез сам. За забором, как и полагается людям, что хотят что-то спрятать, в вольере сидела огромная собака. Большое лохматое черное животное, что при виде чужаков начало чуть ли не надрываться.

Но толку от зверя, если он заперт в клетке? Сокол остановился возле вольера и, улыбнувшись, поднес указательный палец к губам, призывая собаку замолчать. Как по волшебству, но животное село и, наклонив голову набок, как часто любил делать и сам Сокол, прекратило лаять. Двор напоминал небольшой парк культуры и отдыха. Даже зимой сложно было не заметить, что здесь посажено много различных кустов и деревьев, что непременно наполнят двор зеленью ближе к лету. Пройдя по каменной дорожке, покрытой тонким слоем льда, Птицы оказались перед дверью.

— В доме Климов и жена, так что постараемся по-хорошему, — Сокол прокашлялся и постучал костяшками в дверь. — Если начнет изворачиваться, действуем так, как изначально планировали.

После второй попытки стука за дверью послышались тяжелые шаги и тихое ругательство на нежданных гостей в семь часов утра. Мужчина остановился за дверью и, по всей видимости, посмотрел в глазок, который Сокол заблаговременно закрыл ладонью.

— Кто? — грубо и хрипло спросил Климов.

— Открывай, иначе придется по-плохому, — Сокол говорил спокойно, и, казалось, он играет в какую-то замысловатую игру. — Мы же не хотим, чтобы Диана Олеговна переживала.

— Кто вы?! — после секундной паузы воскликнул Климов. — Вы вообще знаете, кто я?

— Знаем, Клим.

Как только дверь открылась, Ласточка рывком вырвала мужчину из объятий уютного дома в одном халате на крыльцо. Он хотел было возмутиться, но после того, как получил локтем в нос, согнулся пополам и исподлобья окинул взглядом гостей. С последней их встречи прошло уже около десяти лет, и мужчина знатно постарел. Морщины расползлись по его лбу и щекам неровными линиями, а острый подбородок скрывала короткая седая борода.

— Что вам надо?

— Зачем по старым следам пошел? — Сокол присел перед ним на корточки и стянул с головы балаклаву. — Или жить скучно стало?

— Так это ты, щенок, — мужчина засмеялся.

— Щенок уже вырос в собаку, а ты уже староват, чтобы бегать и что-то доказывать.

— Я похож на человека, который не наигрался в войнушку? — Климов снова сально улыбнулся. — Если тебя к стенке прижали, то мы к этому не имеем отношения. Сам должен понимать, выгоды особо с тебя не поимеешь. Сам то ты с голой жопой по лесам скачешь, а я то в тепле.

— А за других тоже отвечаешь?

— Еще бы, — мужчина прочистил горло. — У наших сейчас другие заботы — Гуров скоро выходит, а значит, надо бы и его хорошо устроить. Сам понимаешь, это дело нескорое.