Птичий город за облаками

В мире, где средние температуры поднимутся на два градуса, еще 150 миллионов человек – по большей части бедняков – умрут от одного лишь загрязнения воздуха. Не от войн, не от наводнений, просто от плохого воздуха. Это в 150 раз больше жертв, чем за всю Войну Севера и Юга. Пятнадцать холокостов. Две Вторые мировые войны. Мы надеемся, что от наших усилий, от наших попыток саботировать рыночную экономику, не погибнет ни один человек. Однако даже если нескольких смертей избежать не удастся, разве предотвращение пятнадцати холокостов того не стоит?

Его трогают за плечо. Дженет ежится от холода на тротуаре.

– Меня это уже достало, Сеймур. Я должна по пять раз на дню просить назад свой телефон.

В пятницу он возвращается из школы и видит, что Банни на диванчике пьет вино из пластикового стаканчика. Она говорит, что взяла кредит до зарплаты, чтобы им продержаться, пока она не найдет новую работу. А по пути домой она проходила мимо компьютерного магазина за лесопилкой и не могла не зайти.

Из-под подушки Банни извлекает новенький илионский планшет, еще не распакованный.

– Опля!

Она улыбается. От красного вина зубы у нее такие, будто она пила красные чернила.

– И помнишь Доддса Хейдена? В магазине? Он добавил это бесплатно! – Банни вынимает из-под подушки умную илионскую колонку. – Она умеет говорить погоду и помнит список покупок. Ей можно голосом заказать пиццу!

– Мам…

– Опоссум, я так рада, что у тебя все хорошо, что ты проводишь время с Дженет, и я понимаю, сейчас мальчику трудно без гаджетов. В общем, я подумала, ты это заслужил. Мы это заслужили. Ведь правда?

– Мам…

За сдвижной дверью огни «Эдем-недвижимости» мерцают, как будто их несет подводное течение.

– Мам, для нее нужен вай-фай.

– А? – Банни отпивает вина. Плечи у нее опускаются. – Вай-фай?

В субботу он идет на каток, сидит на скамейке высоко над конькобежцами, включает свой новый планшет и подключается к беспроводной сети. Полчаса тот загружает обновления. Потом Сеймур смотрит десяток роликов с Иерархом, все, какие смог найти, и когда вспоминает про Марианнино приглашение, уже четвертый час. Сеймур быстрым шагом проходит квартал. На углу Лейк-стрит и Парк-стрит установлен контейнер для возврата книг, раскрашенный под сову.

Это толстый цилиндр, расписанный серой, коричневой и белой краской, так что сова как будто сидит, прижав крылья. На лапах у нее когти. Огромные желтые глаза смотрят вперед, на груди как будто галстук-бабочка. Бородатая неясыть.

Поперек дверцы надпись: «ПОЖАЛУЙСТА, ВОЗВРАЩАЙТЕ КНИГИ СЮДА». На груди:

ЛЕЙКПОРТСКАЯ ПУБЛИЧНАЯ БИБЛИОТЕКА.

СОВЕТ СОВЫ: ЧИТАЙТЕ КНИГИ!

Дверь библиотеки открывается, быстрым шагом выходит Марианна с ключами и сумкой. Красная парка застегнута не на ту пуговицу, на лице обида, досада, злость или все это разом.

– Ты пропустил церемонию. Я всех приглашала.

– Я…

– Я тебе дважды напомнила, Сеймур.

Нарисованная сова смотрит на него укоризненно. Марианна поднимает воротник.

– Знаешь, – говорит она, – ты не один в мире, – садится в «субару» и уезжает.

Апрель теплее, чем должен быть. Сеймур больше не ходит в библиотеку, пропускает заседания Клуба экологического просвещения, избегает встречаться с миссис Твиди на переменах. После школы он сидит на парапете за катком, где ловится вай-фай, и выискивает ролики Иерарха в более темных закутках интернета. Люди – это истребители всего живого, говорит тот. Всем экосистемам, в которые мы вступаем, мы наносим непоправимый вред, теперь на очереди вся Земля. Скоро мы начнем истреблять друг друга.

Одну в унитаз, другую в раковину – Сеймур перестает принимать буспирон. Несколько дней все тело ломит. Потом он чувствует, что очнулся. Чувства обостряются. Мозг ощущает себя радарным телескопом, ловящим свет из самых далеких уголков вселенной. Всякий раз, выходя на улицу, Сеймур слышит, как облака шуршат по небу.

– Как так вышло, – спрашивает однажды Дженет, отвозя его домой, – что ты ни разу не попросил познакомить тебя с моими родителями?

Мимо проезжает мусоровоз. Где-то собираются воины Иерарха. Сеймур чувствует, что в нем назревает метаморфоза; как будто что-то ломается на молекулярном уровне, перестраиваясь в нечто совершенно новое.

Дженет останавливается перед их домом. Сеймур сжимает руки в кулаки.