Птичий короб

Мэлори поворачивается и ловит свое отражение в стеклянной двери кабинета. Она едва узнает девушку, которая рассматривала свой живот в ванной, когда Шеннон из гостиной позвала ее смотреть новости. Сейчас волосы у нее тонкие, спутанные, испачканы грязью и птичьей кровью. Появились шелушащиеся проплешины. Она исхудала до предела. Черты лица тоже изменились: теперь они не нежные, а резкие, будто высеченные. Кожа истончилась, пожелтела. Мэлори приоткрывает рот и замечает сколотый зуб – наверное, сломался, когда она потеряла сознание. Сколько кровоподтеков, ссадин, синяков. Левая рука распухла, на плече глубокая рана – след волчьих когтей. Но отражение источает силу. В новой Мэлори полыхает огонь, который четыре с половиной года заставлял ее жить и бороться за лучшее будущее для детей.

Дом Джорджа позади, река позади. Обессиленная Мэлори падает на колени и срывает повязки с детей. Глаза открыты. Мальчик и Девочка щурятся от яркого света. Оба молчат, оба в полном недоумении. Они не понимают, куда попали, и вопросительно смотрят на Мэлори. Впервые в жизни они видят не дом Джорджа, а что-то новое.

Ни слез, ни жалоб – Мальчик и Девочка смотрят на Рика и слушают.

– Как я уже говорил, возможностей здесь немало, – осторожно продолжает Рик. – Наше убежище куда больше, чем кажется по этому фойе. Мы выращиваем овощи и поймали несколько домашних животных. Куры несут яйца, корова дает молоко, есть две козы, которые расплодятся. В ближайшее время мы планируем найти других домашних животных и устроить ферму.

Мэлори делает глубокий вдох и впервые смотрит на Рика с надеждой.

«Козы, – думает она. – А мои дети, кроме рыбок, ничего не видели».

– Такер на полном самообеспечении. У нас есть доктора, которые занимаются реабилитацией слепых. Здесь ты обретешь покой, Мэлори, как день за днем обретаю его я.

Констанс опускается на колени перед детьми.

– Ну а вас как зовут?

Таким вопросом Мэлори прежде не задавалась. Наконец она может позволить себе выбрать имена детям.

– Это Олимпия, – говорит она, положив окровавленную руку Девочке на голову.

Девочка смотрит на мать. Краснеет. Улыбается. Имя ей по нраву.

– А это Том, – объявляет Мэлори, прижимая к себе Мальчика.

Тот смущенно улыбается.

Мэлори стоит на коленях, обнимает детей и заливается горючими слезами, которые сейчас лучше любого смеха.

Вот оно, облегчение!

По щекам катятся слезы. Мэлори вспоминает, как соседи вместе носили воду из колодца, как спали на полу гостиной, как говорили о новом мире. Вспоминает, как Шеннон, смеясь, высматривала в облаках лица знакомых. Добрая, по-хорошему любопытная, старшая сестра обожала младшую. Мэлори вспоминает Тома. Он постоянно размышлял, решал проблемы, постоянно смотрел вперед и пробовал что-то новое. Мэлори вспоминает, как он любил жизнь.

Дальше по длинному школьному коридору – другие комнаты. Из них выходят мужчины и женщины. Рик кладет руку на плечо Констанс и бредет с ней в глубь убежища. Все местные жители словно решили ненадолго оставить Мэлори наедине с детьми. Все будто понимают, что эти трое наконец в безопасности.

По крайней мере, в относительной безопасности.

Мэлори обнимает детей. Дом Джорджа вместе с рекой уже кажутся абстрактными точками на огромной карте мира.

Мэлори знает: в новом убежище они не будут беспомощны.

Не будут одиноки.