Птичий суд

– Аллис, – тихо произнес он. – Мне нужно вам кое-что сказать.

– Что же?

Он сглотнул.

– Что?

Ответа не было.

– Что вы хотели сказать?

– Я вас обманул.

Он с триумфом поднес занозу к свету. Я удивленно посмотрела на нее и перевела взгляд вниз на свою руку, все еще покоящуюся в его. Он отпустил ее.

– Подождите здесь.

Он встал и пошел в ванную, вернувшись с антисептиком и ваткой. Снова сел и взял мою руку.

– Все в порядке, кровь не течет.

– Спасибо.

– Не болит?

«Ты что-то хотел сказать», – подумала я.

– Нет.

Он не выпускал мою руку. Мы так и продолжали сидеть. Пора. Пора. Взять меня с собой.

– Время ложиться спать.

Он выпустил мою руку и поднялся.

– Спокойной ночи, Аллис.

– Спокойной ночи.

Внутри у меня что-то упало. Я сидела неподвижно, пока он не ушел в ванную. «Багге, Багге. Пожалуйста, не наступай мне на сердце так больно». Я встала и тяжелыми шагами пошла к себе. Ничего не вышло. Я почистила зубы, умылась и легла в постель, сердце бешено колотилось, алкоголь никогда не позволит мне уснуть. Я услышала, как он вышел из ванной. Я зажмурилась. «Ты что, ничего не понимаешь?»

Я проснулась в беспокойстве, посреди сна я вспомнила про горящий мангал. Это было бы совершенно невероятно, но в последние дни было сухо, и огонь мог разгореться сильнее. Я встала и подошла к окну. Огонь затух. Но перед ним сидел Багге, неподвижный на своем стуле. Это зрелище пронзило меня до глубины души. Не потому, что он хотел находиться в одиночестве. А то, как это происходило. Он сидел сам с собой в немой темноте и рылся в своих собственных глубинах. Мне это не нравилось. Три часа ночи. «О чем таком ты сидишь и думаешь?» Вдруг, без предупреждения, он резко повернулся и посмотрел прямо на меня. Я автоматически сделала шаг в сторону от окна, но не было сомнений, что он меня заметил. Я стояла за стеной, не смея шелохнуться. Я просто хотела проверить костер! Неужели нужно было кричать об этом? Из окна? Кричать не было нужды, я могла прошептать, и он бы услышал, ведь стояла мертвая тишина. Я вернулась в постель, сердце колотилось еще сильнее, натянула одеяло на голову, под ним все страхи усилились. Я услышала, как он поднимается по лестнице. Быстрыми, тяжелыми шагами. Сейчас он меня прикончит. Мне – конец. Я даже не знала, отчего так решила.

– Аллис.

Он стоял за дверью, его голос звучал хрипло и странно.

– Я хотела посмотреть, затух ли костер!

Тишина.

– Ты можешь выйти сюда?

– Что такое?

Он не отвечал, но было слышно его дыхание за дверью.

– Вы должны ответить! – жалобно повторила я.

– Можно мне войти?

– Зачем?

В двери изнутри торчал ключ, я могла бы подпрыгнуть и повернуть его, но я лежала как прикованная к постели.

– Что вам нужно?

– Впусти меня!

– Нет! – простонала я.

Он затих. Слышно было, как он тяжело дышит. Сердце стучало бешено, я не отрывала глаз от двери, не в силах пошевелиться.

– Боже мой, – тихо сказал он. – Прости меня.

Я лежала, задержав дыхание.

– Прости.

– Что случилось?

Мой голос вот-вот готов был сорваться.

– Я не понял, что напугал тебя. Прости.

Я не ответила.

– Прости меня, Аллис. Я не хотел тебя напугать.

Я молчала.

– Ты хочешь спать? Или можно я зайду ненадолго?

– Дверь открыта.

Дверь приоткрылась, и он оказался передо мной, с глубоким мрачным взглядом, наверно, он выпил еще много после того, как я легла спать. Он еле держался на ногах – качнувшись, он сделал шаг вперед и опустился на колени.

– Прости, Аллис.

– Все нормально.

Он закрыл за собой дверь.

– Вы пьяны в стельку.

Он поднял глаза.

– Ты держишь молоток на ночном столике?

– У меня есть право защищаться.

– Можно я посплю у тебя на полу, Аллис?

– На полу?

Он не ответил.

Я положила одну из своих подушек на пол, поверх ковра.

– У меня нет лишнего одеяла, – сказала я.

– Прости, – пробормотал он и улегся. Закрыл глаза и моментально уснул. Я покачала головой: ребенок. Его спина поднималась и опускалась, бритая голова покоилась на руке. Что он такое? Эти неожиданные резкие движения, волк в нем. И тем не менее я почувствовала себя в тепле и безопасности рядом с ним. Закрыв глаза, я отвернулась к стене.

Через два часа мне пришлось его разбудить. Он начал будто бы хныкать и часто дышать. Костяшки пальцев побелели, грудь напряглась. Плечи впились в пол. Потом он начал выть. Я вытянула руку и осторожно потрясла его за плечо.

– Вам снится сон!

Он приоткрыл глаза, дыхание замедлилось.

– Нет!

– Да. Это сон.

Он посмотрел на меня. Свернулся клубком и снова закрыл глаза.

– Бог мой!

– Что вам снилось?

Он молча зарылся лицом в подушку.

– Что?

Но он уже уснул.

Когда я проснулась, его уже не было. Подушка лежала на полу, но больше никаких его следов.

Когда я спустилась, Багге сидел за столом. Про себя я молилась, чтобы он смущался и не пытался скомпенсировать вчерашнее, злясь на меня, как он обычно делал. Но он не был зол. Улыбнувшись, он поднял глаза.

– Доброе утро.

– Доброе, – ответила я, ощутив, как тепло разливается внутри.

– Это больше не повторится. Я, наверное, был очень пьян.

– Все в порядке. Было приятно принять гостей.

– Проснувшись, я сначала не понял, где я, – сказал он и широко улыбнулся.