Птичка

Глаша долго стояла, не оборачиваясь к нему, не спуская пустого взгляда с горизонта, и лишь ее плечи то и дело горестно вздрагивали. Наконец, после мучительного молчания она тихо произнесла:

– Боюсь, что я стесню Вас, Аркадий Васильевич.

– Нет, что Вы! – воскликнул он порывисто. – Я живу один, не считая прислуги. – Вы можете находиться у меня, сколько сочтете нужным. Я лишь почту за честь принять Вас!

– Вы говорите искренне? – спросила Глаша удивленно, оборачиваясь к нему. И увидев в его добрых глазах ласку и понимание, вздохнула. – Хорошо, я буду очень благодарна Вам за приют.

Итак, Аглая уехала в дом на Лебяжью улицу к подполковнику и провела там почти три дня. Еще в первый день ее грязное платье горничные привели в порядок уже к вечеру. В тот же день, приняв горячую ванну и причесавшись, Глаша, почувствовала себя лучше, чем за последние несколько дней. Она даже спустилась в гостиную, где они поужинали вдвоем с Аркадием Васильевичем. За трапезой они почти не разговаривали. На следующий день, она общалась со Стрешневым так же мало, и находилась в его обществе лишь за вечерней трапезой. Еще в первый день Аглая взяла с подполковника слово, что он никому не будет распространяться, где она находится. На что Стрешнев заметил, что ее муж неистово ищет ее и волнуется. Аглая же в ответ заметила, что если Аркадий Васильевич не согласиться на ее просьбу молчать об ее местонахождении, то она будет вынуждена уехать из его дома. Стрешнев согласился с ее условиями и старался не докучать своей гостье своим обществом. На третий день, Глаша, измучившись от разлуки с Петрушей, попросила отвезти ее на Морскую улицу, в дом Скарятина, заметив, что ее долг заставляет ее вернуться к сыну. Аркадий Васильевич так же ничего не спрашивая, беспрекословно подчинился просьбе молодой женщины, и уже к шести вечера, его экипаж доставил Аглаю к ажурной решетке сада Скарятиных.

– Аглая Михайловна, вернулись! – выпалил радостно дворецкий, едва Скарятин вошел в парадную. Дмитрий вперил в слугу блуждающий мрачный взгляд, и нахмурился сильнее. – Уже как три часа. Я послал к Вам в порт мальчику с запиской.

– Что с ней? – спросил Дмитрий, напряженно боясь услышать нечто страшное.

– Вроде все в порядке. Она долго была в детской с Петром Дмитриевичем. Теперича барыня в гостиной.

Утерев холодный пот со лба, Дмитрий нервно стянул перчатки и шляпу, и сунул их в руки дворецкого. Не раздеваясь, он стремительно направился в гостиную. Порывисто распахнув дверь, Скарятин вошел в яркую теплую комнату, и яростным взором уставился на жену, которая спокойно сидела на диванчике и вышивала. Она выглядела вполне реально и обычно. Лишь странная несвойственная ей бледность покрывала ее прелестное лицо. Заслышав его шаги, Аглая перестала вышивать и медленно подняла на него лицо. Ее взгляд бледный, ничего не выражающий и спокойный поднял в душе Скарятина целую бурю чувств. Как она могла быть такой спокойной, когда он не находил себе места пять последних дней и ночей и словно безумный рыскал по городу и окрестностям разыскивая ее. И теперь она просто так явилась домой, как ни в чем небывало, сидела в гостиной и вышивала.

– Где Вы были все это время, несносная девчонка?! – проклокотал Скарятин прямо с порога, испепеляя ее болезненным убийственным взглядом, стремительно проходя в гостиную. – Я поставил на ноги весь город!

Аглая сузила глаза и ее губы напряглись. Это словно ”девчонка” вмиг вызвало в Аглае негодование. Да он был старшее ее и возможно Дмитрий имел право так ее называть. Но это слово в его устах прозвучало как оскорбление. Ответив ему таким же убийственным взглядом, лишь спустя минуту Глаша медленно встала, отложив вышивание, и приблизилась к Скарятину. Остановившись перед ним, она вперила свой негодующий горящий взор в его красивое волевое лицо и тихо процедила:

– Если Вы еще раз посмеете заговорить со мной в подобном тоне, милостивый государь, я немедленно подам прошение о разводе. И Вы знаете, что есть веский повод, чтобы дело решили положительно. Только из-за Петруши я еще не сделала этого.

Дмитрий поджал губы, не понимая, отчего она так говорит. В его голове промелькнула мысль о том, она могла узнать о нем и Ксении. Но он тут же выкинул это предположение из головы. Она не могла видеть их, и вряд ли кто-то мог доложить ей об этом. Аглая же проворно обошла его и вышла из гостиной, направившись быстрым шагом наверх по лестнице. Однако она не поднялась и на пару ступеней, как Дмитрий нагнал ее и, резко схватив ее за локоть, развернул ее к себе.

– Объяснитесь?! – повелительно потребовал он, испепеляя ее голубым потемневшим взглядом.

В следующий миг Аглая со всего размаху залепила мужу пощечину. Опешив, Скарятин схватился за горящую щеку, отпрянув от нее, и не ожидая от нее подобного действия.

– Это достаточное объяснение для Вас, милостивый государь?! – прошипела Глаша, вырывая свой локоть из его цепких пальцев.

– Что Вы себе позволяете?! – возмутился он и его голос сорвался на фальцет.

Судорожно сглотнув, она устремила на него пылающие гневом глаза и прохрипела: