Птичка

– Нет! – твердо ни минуты не колеблясь, произнес Скарятин, и на его лбу от напряжения выступила испарина. Однако он твердо выдержал убийственный взгляд старика. – Да, волею судьбы, я встретил светловолосого воина. Эта женщина, которая спасла мне жизнь. Я люблю ее…

– Любовь, что это? – усмехнулся безразлично старик. – Вы жалкие людишки даже не понимаете, что есть нечто высшее, нежели эта ваша любовь. Служение нашему повелителю – вот истинное предназначение этой жизни!

– Я не желаю более служить Вам! – произнес громко жестко Скарятин, почти перебив учителя.

Старик вновь окинул страшным взглядом молодого человека, что стоял перед ним, понимая, что его просто так теперь не поколебать.

– Я вижу, что ты слаб, как и все люди, раз не смог противостоять какой-то женщине, – проскрежетал загробным голосом старик. – Мне казалось, что ты один из избранных. Но теперь, я вижу, что это не так. Ты бесстрашно и преданно служил нам более девяти лет. Оттого я сохраню тебе жизнь теперь…

После этих слов Дмитрий замер, однако ни жестом, ни словом не выдал своего страха, который охватил его. Направляясь в это мрачное место, он отчетливо предполагал, что возможно не выйдет живым отсюда. Но Скарятин знал, что все равно должен сам перед учителем отказаться от служения и получить его разрешение. В противном случае его все равно бы нашли и казнили за то, что он самовольно принял решение оставить служение.

– Убирайся! – добавил уже раздраженно старик. – Но дай клятву. Что никогда, ни при каких обстоятельствах, ты не откроешь тайну братства не посвященным. Если это случится, ты знаешь, что тебя ждет…

– Клянусь, – без колебаний ответил Скарятин, отчетливо понимая, что лишь одно неверное слово и братья ордена его найдут, где бы он ни был, и казнят.

Старик сделал жест, рукой указывая на выход. Дмитрий, последний раз обвел мрачным взглядом полутемную сырую залу, и быстро покинул ее, выйдя в боковые каменные двери. Ледяной озноб, который сковывал его тело, не давал расслабиться ему до тех пор, пока он не вышел на воздух.

Едва он оказался на поверхности земли, он облегченно вздохнул. Натянув перчатки, Скарятин оглянулся назад, проверяя, нет ли преследования. Но кругом было безлюдно. Его конь стоял в миле отсюда, и Дмитрию предстояло пройти этот путь пешком, преодолев небольшой пролесок. Луна уже поднялась на свое место на черном небосводе, и Скарятин прикинул, сколько сейчас может быть времени. Вдруг он заслышал за спиной странный шорох.

Резко обернувшись, Дмитрий, напрягся и решил, что его преследуют. Умелым движением он вытащил из-за пояса кортик, и вперился напряженным взглядом в каменное строение с ветхой дверью, что было в нескольких десятках метров от него. Он осознавал, что не даст им убить себя просто так.

– Я не причиню Вам вреда, – раздал тихий голос сбоку от него.

Резко обернувшись на голос, Скарятин увидел перед собой юношу в монашеской рясе. Окинув его взглядом и видя, что он один, Дмитрий глухо недовольно спросил:

– Чего тебе?

– Я был там, когда Вы говорили с учителем, – заметил монах-юноша, чуть приблизившись к Скарятину.

– Не подходи, – угрожающе процедил Дмитрий. Он прекрасно знал, обо всех каверзах, которые могли придумать братья ордена. Монах замер от него в трех шагах и заметил:

– Не каждый способен так говорить с учителем. Вы очень храбрый. Я видел Вас раньше. Вы всегда нравились мне…

– Не пойму что тебе надо? Говори яснее, – уже недовольно бросил Скарятин.

– Я брат десятой ступени, и я занимаюсь изучением старинных книг. Я лишь хотел сказать Вам, что этот опал, что сейчас черный, может вновь изменить цвет.

– Мне это уже не интересно, – отмахнулся Дмитрий, чуть опуская руку с кортиком.

– Но в старинной книге сказано, что старинный благородный опал, может быть и голубым.

– Голубым? – удивился Скарятин.

– Да прозрачно голубым, – кивнул юноша. – Я знаю, что такое страдать из-за любви… Я хочу помочь Вам… Та светловолосая женщина-воин, о которой Вы говорили с учителем… я вижу, что она не любит Вас теперь…

– Это временно… я завоюю ее любовь,– безапелляционно заметил Скарятин.

– В книге сказано, что едва она полюбит Вас, камень станет голубым.

– Ты ошибаешься, – криво усмехнулся Дмитрий. – Она уже любила меня, но камень не менял своего цвета на голубой.

– Но Вы оба должны любить…

Скарятин прищурился, осознавая, что действительно, когда Аглая любила его, он не любил ее, а теперь они как будто поменялись ролями.

– Это все что ты хотел сказать мне? – спросил Дмитрий уже более спокойно.

– Да, – кивнул юноша и, развернувшись, направился в сторону мрачного дома. Уже через минуту он исчез в сером тумане.

Около минуты, Скарятин стоял, мрачно смотря в след монаху, чувствуя, что слова юноши, возможно, могли стать реальностью. Он медленно убрал кортик и быстрым шагом направился в сторону леса. В своей душе он ощущал неведомый подъем оттого, что теперь его жизнь изменится и станет другой – счастливой, радостной и спокойной.

Часть третья. Призрачный рай