Птичка в клетке. Часть 2

— Нет, это я всё понимаю. Я и не говорю что это плохо, — поспешил сказать мужчина. — Наоборот это хорошо, что он не скрывал от нас насколько ему больно и плохо. Он всегда это скрывал, но сегодня даже не пытался и это замечательно. Только так мы смогли понять насколько ему плохо и помочь ему. Когда я увидел его плачущим от боли и сдающимся, я смог понять, насколько сильно ему больно и плохо. Я даже не знаю, как бы я себя вел, если бы был на его месте. Мне страшно представить себя на его месте и наверно я вёл бы себя так же, как он, если не хуже. Но он замечательно держался и он большой молодец! Я наоборот горжусь им и рад, что он изо всех сил терпел боль до приезда скорой помощи! Не каждый бы так смог. И ещё остаться в сознании до самого конца…. Я просто имел в виду то, что никогда прежде его не видел плачущим, а точнее очень давно не видел. При мне он очень редко плакал и то не так сильно. Он всегда скрывал от меня свою боль и слёзы. Он даже скрывал от меня свой страх. Когда во время похищения, его избивали и мучили, он ни разу мне не пожаловался. И даже не признался мне, что ему страшно, хотя я итак это знал.

— Ну, мальчики в основном все такие, — улыбнулся Паша. — Да, даже многие девочки редко плачут. Не все, но я многих таких встречал. Многие ребята скрывают свои эмоции, как будто боятся показаться слабыми. Но я не считаю это показателем слабости. Если человеку больно, и он плачет, то в этом нет ничего плохого. Перед родными людьми необязательно притворяться сильным. Перед родными людьми можно и нужно открываться, ведь только так они смогут помочь.

— Я согласен с тобой! Я постоянно пытался заставить Славу открыть мне свои эмоции. Иногда я замечал, что с ним что-то не так и хотел узнать, что у него в душе. Но он закрывался от меня. Не знаю почему…. Вроде у нас всегда были хорошие отношения, но он всё равно прятал от меня свои эмоции. Хотя я замечал, что ему плохо и что он страдает. Он редко сам со мной говорил о том, что у него на душе и признавался в том, что ему плохо.

— А когда это было последний раз? — заинтересовался Паша. — Когда он в последний раз открывал вам свою душу и эмоции? И когда последний раз плакал при вас? Ну, не считая сегодняшнего дня.

— Уже не помню, — задумался бизнесмен. — Это было давно. Ну, что на счёт того, чтобы плакал при мне. Уверен, он очень редко плачет и только когда ему совсем плохо. А вот на счёт того, чтобы он открывал мне свою душу… Ну, последнее время это редко происходило, но было. Я просто всегда очень настойчиво к нему пристаю, если вижу, что с ним не так и спрашиваю о том, что же у него случилось до тех пор, пока не получаю ответа. И, в конце концов, он сдаётся и рассказывает мне всё. Но это происходит не всегда. Иногда он не хочет говорить.

— Ну, хотя бы рассказывает. Я думал, он вообще ничего не рассказывает и не делится ничем со своими родителями.

— Было бы гораздо лучше, если бы он сам подходил ко мне и делился тем, что у него на душе. Он же ведь знает, что я могу ему помочь и поддержать его. Не знаю, зачем он прячет всё в себе.

— Ну, такой он человек, — пожал плечами Паша. — Любит всё прятать в себе. Многие люди такие. Со мной он многим делился и многое мне рассказывал.

— Тебе он очень доверяет и ты ему дорог, — Алексей Владиславович положил руку на плечо помощнику. — И ты ему нужен! В особенности теперь, когда ты его старший брат. Помню, он как-то подшучивал по поводу того, чтобы было бы, будь ты его старшим братом. Даже не думал, что это может оказаться правдой.

— Я тоже не думал! Но я этому очень рад. И, кстати, вы ему тоже очень дороги и он вас очень любит. Видели бы вы, как он вас защищал, когда папа с ним говорил о вас. Прямо с остервенением защищал вас! — засмеялся Паша.

— Серьёзно? Ну, он мне рассказал об этом разговоре. Мне, конечно, было приятно, что он меня защищал, но…

— … но это правда! — договорил за босса Паша.

— Да, — подтвердил бизнесмен. — Это правда. Ты меня осуждаешь?

— Сначала осуждал, — признался Паша, — но сейчас это неважно. Сейчас важно только чтобы со Славой всё было хорошо. К тому же вы для него стали хорошим отцом и я вижу, что он реально вам очень дорог.

— Он мне очень дорог! Паш, пойми, что я….

— Это не моё дело! — не дал договорить боссу парень. — Меня это не должно касаться. Это касается только вас, Славы и моего отца. Мой отец на вас не злится за это, Слава, скорее всего, тоже нет. Почему тогда я на вас за это должен злиться и осуждать вас? Я вас не осуждаю сейчас, и вопрос только в том сможете ли вы себя простить за это. Но надо уметь прошлое оставлять в прошлом и жить в настоящем!

— Ты прав! — на лице Алексея Владиславовича появилась улыбка. — Надо жить настоящим! Я поговорю потом с твоим отцом об этом, а сейчас…. Нам наверно ещё долго сидеть. Я, пожалуй, схожу за кофе. Тебе принести?

— Обычно я вам ношу кофе, — усмехнулся Паша.

— А сейчас я принесу. Надо?

— Давайте, — не стал отказываться Паша.

— Ты пока сиди здесь и, если что-то изменится, звони мне. Хорошо? — бизнесмен уже развернулся и сделал шаг.