Птичка в клетке или Клетка с птичкой

— Значится так, — положив трубку, Иван Степанович сел в кресло и тоже, не спрашивая разрешения у дамы, закурил — видно все мужчины в стрессовых ситуациях перестают быть джентльменами. Ах, как жаль! — Чатурян Георгий Рафаэлович недавно скончался в тюрьме от прогрессирующего туберкулеза. Хозяин «похоронки» умер и уже не расскажет о происхождении своих припрятанных «на черный день» бриллиантов. Я тоже склонен считать, что камни теперь принадлежат Кире Дмитриевне. Но одно плохо: о «похоронке» Чатуряна знает еще кто-то из криминального мира — так просто от бриллиантов они не откажутся… Пока у меня две версии: первая — подельники Чатуряна, которым принадлежит часть бриллиантов, начали охоту за своим; вторая — сам Чатурян в тюрьме или на воле мог кому-то рассказать о своей «похоронке» и тот, узнав о его смерти, в обход вдовы, пытается завладеть припрятанными камушками. Я попробую узнать фамилии партнеров по бизнесу и фамилии сокамерников Чатуряна — может, что-то всплывет наружу, но на это уйдет какое-то время. Сейчас меня больше волнует мужик в коме — пусть Кира Дмитриевна подумает и ответит, не знает ли она случайно, откуда у него в желудке оказалось столько инсулина?

— Причем здесь я? — вскинулась Кира и, взглянула на Павла, ища поддержки. — Как что случится — сразу обвиняют меня! Почему я всегда оказываюсь крайней?

— Никто вас ни в чем не обвиняет, — попытался успокоить ее начальник службы охраны, — просто из нас четверых только вы общались с пострадавшим…

— Пострадавшим? — возмутилась Кира и не на шутку рассердилась. — Это он пострадавший? А кто же тогда я? Он наставил на меня нож, отвез в заброшенный дом, привязал к кровати, угрожал, запер в кладовке, украл у меня подарок Дмитрия Викторовича, и он же еще и пострадавший? А кто тогда я? Может, злоумышленник?

— Кира, успо-окойся, — Павел крепко сжал ее руку, подбадривая и успокаивая. — О-объяснись, Иван Сте-епанович.

— А что тут объяснять?! — пожал плечами мужчина. — Может, Кира Дмитриевна что-то видела или слышала, но не придала этому значения. Инна Андреевна сказала, что мужика просто накачали инсулином. Инсулином и шоколадом…

— Шоколадом?! — широко открытыми глазами Кира уставилась на начальника охранной службы. — Вы хотите сказать, что инсулин попал к нему в желудок вместе с шоколадом?

— «Похоже, он ел шоколад и запивал его инсулином», — процитировал комментарии главврача подмосковного госпиталя Иван Степанович и прикрыл глаза, припоминая слова профессорши: — «При диабетической коме — то есть при нехватке инсулина в крови — уровень сахара повышается, блокируя поступление в клетки глюкозы. Организм начинает вырабатывать глюкозу из жиров, что приводит к его отравлению ядовитыми продуктами распада — запах ацетона говорит о концентрации в организме кетоновых тел. Страдает центральная нервная и сердечно-сосудистая системы, органы дыхания. При инсулиновой коме уровень сахара резко падает, что приводит к неадекватному состоянию (больной не понимает, где находится, с кем разговаривает, не узнает родных) и последующей потери сознания — в этом случае в первую очередь страдает головной мозг, реагируя на нехватку глюкозы. Если уровень глюкозы очень низкий, то процесс необратим…» По-моему, я все правильно повторил. В нашем случае доза инсулина была просто лошадиная, и врачи не могут поручиться за благоприятный исход лечения — не смотря на все их действия, в сознание мужчина пока не приходит.

Все внимательно слушали Ивана Степановича — все кроме Киры: как всегда, ее больше волновали собственные проблемы.

Она сидела в кресле с отсутствующим видом, погруженная в свои мысли — размышления по поводу шоколада занимали ее куда больше, чем лекции о сахарном диабете и его комах. Воспоминания о последней шоколадной конфете из огромной коробки «Вишня с ликером» всплыло из глубин ее памяти.

— Ну, да, конечно! — не к месту воскликнула она, вскакивая с кресла и обводя мужчин торжествующим взглядом. — Я вспомнила, откуда мог взяться у него в желудке шоколад — он ел конфеты, пока ждал, когда Михалыч придет из деревни и принесет клетку с попугаем! Конфеты, подаренные мне на день рождения и оставленные мной в тренерской, — дед Михалыч принес из машины два пакета, в одном были фрукты-овощи, а в другом — коробка шоколадных конфет.

— Кто их тебе по-одарил? — вскинулся Павел, боясь представить себе, что было бы с Кирой, если бы она «угостилась» подаренными конфетами.

— Не знаю, но уж точно не мужчина в ковбойской шляпе — что он дурак добровольно травить себя инсулином, — пожимая руку Павла, вслух рассуждала Кира. — Он просто ел конфеты и пил чай. Хорошо бы узнать, как попал инсулин в эти конфеты? В мои конфеты! Но я их не ела… О Боже! Галина! Анатолий!

Кира схватила сумку, но вспомнила, что телефона нет и растеряно посмотрела на Павла.

— Надо Галке срочно позвонить…

Павел достал телефон и стал искать нужный номер.