Птица и меч

— Что велит правосудие? — спросил Тирас мать, в то время как его рука снова сжала мою в предостерегающем жесте.

— Забить ее камнями! — выкрикнул мужчина, и его супруга вздрогнула.

— Ты просила эту женщину исцелить твоих детей? — спросил король трясущуюся мать.

— Да, — прошептала она.

Отец застонал и с пылом принялся оправдываться перед Тирасом.

— Она околдовала мою жену! Мы были напуганы. Мы боялись, что наши дети умрут!

— Быть Целителем незаконно, — спокойно напомнил Тирас. — Так же, как и обращаться к их услугам. Наказание одно.

В зале воцарилась гробовая тишина. Мужчина начал дрожать.

— Что велит правосудие? — повторил Тирас, на этот раз обращаясь к отцу. — Я предоставлю решать тебе. Но, какое бы наказание ни получила Целительница, твоя жена получит то же самое.

Казалось, мужчину потряс такой поворот событий. Он растерянно посмотрел на детей, затем на плачущую жену и Целительницу, которая сейчас была полностью в его власти.

— Я… отзываю… свои обвинения, — пролепетал он наконец.

— Как пожелаешь, — кивнул Тирас. — Сними цепи.

Мужчина подчинился, более ни разу не подняв глаз, после чего отвесил несколько раболепных поклонов и поспешил увести семью из зала.

— Ступай, Целительница, и не твори зла, — отпустил ее Тирас традиционной фразой, глядя почему-то на Келя.

Между братьями что-то проскочило, и когда Целительница вышла из зала, Кель последовал за ней.

* * *

В ту ночь я так и не дождалась Тираса. Я лежала в темноте с закрытыми глазами, натянутая, как струна. Я знала, куда ушел Кель. Он догнал Целительницу и предложил ей убежище в стенах замка. Возможно, прямо сейчас она спала в моей старой комнате — той, где я училась читать и где Тирас рисовал на стенах.

Если не обращать внимания на лохмотья и грязь, Целительница была довольно милой. Даже красивой. У нее были длинные темные волосы и оливковая кожа — две черты, которые нравились Тирасу, по словам Келя. И которых была совершенно лишена я. Она будет ему полезна. Возможна, она сумеет излечить короля — и на этот раз взыщет плату. Возможно, вместо души она потребует его сердце.

Я откинула одеяло и принялась одеваться, не обращая внимания на растрепанные чувства и волосы. Шагая по замку, я силой мысли распахивала двери и зажигала канделябры. Оставалось лишь надеяться, что Тирас сейчас в поднебесье, а не там и не так, как уже нарисовало мне мое воображение. В итоге я нашла его с Келем в библиотеке, от пола до потолка заставленной книгами. Я часто бывала здесь после замужества, комната уютно пахла мудростью, словами и Тирасом — Тирасом, который теперь протянул мне руку в знак приветствия. Я не тронулась с места, чтобы пожать ее, и король опустил ладонь. Кель посмотрел на нас по очереди с пониманием, взбесившим меня.

— Хватит пялиться на мою жену, Кель, — неожиданно заявил Тирас, словно я была непристойно одета.

Я стояла босиком, с распущенными волосами, но была вполне одета и не собиралась извиняться и не испытывала стыда за свое вторжение. Впрочем, из вежливости я мысленно обратилась сразу к обоим.

Если ты пойдешь к Целительнице, я хочу при этом присутствовать.

— О чем ты говоришь? — медленно спросил Тирас.

О той, которую судили сегодня. Тирас вскинул брови, будто удивленный, и сердце у меня в груди подпрыгнуло, истолковав это удивление в качестве признания. Я знаю, что Кель пошел за ней. Тот чертыхнулся, и Тирас откинулся на спинку кресла, глядя на меня из-под полуопущенных век. Она здесь? В замке?

— Нет, — ответил он. — Но мы знаем, где она.

Воин снова выругался, и Тирас кратким приказом отослал его прочь, по-прежнему не сводя с меня глаз. Я дождалась, пока за Келем закроется тяжелая дверь.

Я не позволю списать меня со счетов.

— Что?

Возможно, она сумеет тебя исцелить. Я — нет. Но я не позволю мной пренебречь.

— Так вот к чему все это, леди Дейн?

Она может быть полезна тебе. Я уже исчерпала свою полезность?

— Ты даже не представляешь, насколько мне полезна. Ты выносишь для меня ребенка. Сына, который станет королем.

Ухмылка на его лице привела меня в такую ярость, что я на мгновение потеряла способность мыслить связно. Самодовольный… осел… невероятно! Я стояла, сжав кулаки, стиснув зубы и из последних сил сдерживаясь, чтобы на него не броситься.

Тирас со смехом поднялся, и я поняла, что он дразнил меня нарочно.

— Ты только посмотри на себя! Стоишь тут, как чертова ледяная статуя. Но под этим льдом скрывается огонь. Я чувствую его. — И он склонился ко мне. — Ты так стараешься выглядеть равнодушной, но я-то знаю, что это не так.

Я не оружие и не твоя племенная кобыла! Хочешь меня использовать? Черта с два!

Он нагнулся ниже, нахальный и всезнающий.

— Не дашься?