Птица-хохотунтья.

Проснувшись поутру, Питер увидел, что шторм утих и корабль пыхтит по лазурному морю. Небо было голубым, маленькие стайки летучих рыбок выскакивали из сверкающей поверхности моря и пролетали перед самым носом у суденышка, а в небе недвижно парили два альбатроса, без всяких усилий поспевая за судном, будто привязанные к корме невидимыми нитями. Чувствуя себя намного лучше, — хорошая погода придавала бодрости, Питер направился в крошечный салон в поисках завтрака. Там уже сидел, удобно устроившись, капитан Паппас и жадно жевал. Перед ним стояла громадная тарелка, на ней  — яичница с колбасой, фасолью, хлебом и кусками сала.

— Доброе утро, доброе утро, — ухитрился весело воскликнуть капитан с набитым ртом. — Хорошо спалось, а?

— Неплохо, — покривил душой Питер, с содроганием отводя глаза от тарелки капитана.

— Хорошо, хорошо, а теперь нужно хорошо позавтракать, да? Побольше бекона и яиц, нет? У меня на корабле чертовски хороший повар, он приготовит все, что угодно.

— Спасибо. Мне бы только кофе с тостами, если можно. — Поспешил отказаться Питер

Капитан проревел приказание, — появились кофе и тосты. Он долго молчал, ковыряясь спичкой в зубах, наблюдая за Питером отеческим взглядом, и, наконец, изрек:

— Вы никогда раньше не были в Зенкали?

— Нет, никогда, но знаю, что это прекрасный остров.

— Красив, очень, очень красив. Красив почти как греческий остров. Но, конечно, это не Греция… но… нет… здесь полно этих ниггеров, ты понимаешь? С ними все в порядке, но они очень примитивны. Не такие цивилизованные, как греки, понимаешь?

— Да, — Питера удивило, что местное население называют ниггерами накануне самоопределения. — Я так понимаю, они скоро получат самоуправление?

— Самоуправление... самоуправление! — взревел капитан Паппас. — Это не самоуправление для Зенкали. Нет, нет, мистер Фокстрот, это только самоуправление для Кинги.

— Кинги? Что такое Кинги? — Питер отказался от всяких попыток заставить капитана запомнить его имя.

— Кинги  это король. — Капитан был очень удивлен невежеством Питера.

— И ты называешь его Кинги? Разве это не похоже ну… на… оскорбление монарха? Не слишком ли грубо его так называть?

— Нет, не грубо. Он сам называет себя Кинги. Это его… так сказать… прозвице.

— Прозвище? 

— Может быть, и это тоже, — с сомнением сказал капитан. — Все называют его Кинги.  Видите ли, мистер Фокстрот, на Зенкали два племени, фангуасы и гинкасы, понятно?  Фангуасы — большое племя… может быть, пятьдесят тысяч человек. Кинги — король фангуасов, понятно? Племя гинкасов — очень маленькое… может быть, пять…  шесть тысяч человек. У них есть вождь — Говса Маналовоба. Фангуасы правят на Зенкали. Фангуасы не любят гинкасов, а гинкасы не любят фангуасов. Когда Зенкали получит самоуправление, все равно править будет Кинги, понятно? Кинги очень, очень умный человек! Он хочет править всем островом все время, как Аврам Линкольн, понятно?

— Но разве у них нет парламента…  своего рода Законодательного собрания, в котором они все представлены? — спросил Питер.

— О, да, у них есть парламент, но парламент делает то, что говорит Кинги.

— Это звучит очень не демократично.

Капитан, словно прожектором, осветил Питера золотом своей улыбки:

— Да, на Зенкали демократия для одного. Для Кинги.

— Вы что-нибудь знаете об аэродроме? — осторожно спросил Питер.

— Да. Это очень большое мошенничество, — в голосе капитана Паппаса слышался легкий оттенк греческой зависти ,  — это афера этого черного ублюдка, Лужи. Он — министр развития. Самый большой мошенник на Зенкали. Никто не любит Лужу.  Все ненавидят его до глубины души. Даже его собственная мать ненавидит его до глубины души, потому что он обманул и ее тоже.

— Но почему он министр развития, если он мошенник?

— Не знаю. Кинги назначил его министром.

—  И в чем же заключается мошенничество?

— Для аэродрома требуется больше электричества. Сейчас на Зенкали есть только небольшой генератор, которого кое-как хватает для города. Но она постоянно ломается, понятно? Ну, значит, они и собираются построить плотину на Матакама… она — вулкан. Они строят плотину в долине, да? А какой ублюдок, вы думаете, владеет долиной? — Лужа.

— Но если он владеет этой долиной и там строят плотину, то это не мошенничество, — озадаченно сказал Питер.

— В последние годы у Лужи не было долины, только когда они начали говорить об аэродроме, он купил ее. Понятно? Он покупает долину очень дешево, потому что никому не нужна долина. Теперь, Лужа продаст долину правительству за большие деньги. Это для министра развития — мошенничество.

— Да, я понимаю, что ты имеешь в виду, — задумчиво сказал Питер.

— А теперь, — сказал капитан, прищурив один глаз и подняв толстый палец, — мошенничество номер два. Если они делают дамбу, они должны опросить различные фирмы, насчет цены, вы понимаете?

— То есть должен быть проведен тендер?