Птица-лира

Сердце отяжелело, ей стало совсем плохо. Лора приоткрыла окно, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Почему все так на нее сердятся? От газеты словно исходили волны гнева – пугали ее.

Бьянка вывернулась назад с переднего сиденья. Майкл молча следил за Лорой в зеркальце заднего вида. Дотянувшись до газет, Бьянка смяла их и бросила на пол. Но Лора уже видела достаточно, чтобы запомнить это навсегда. Жуткий образ самой себя: валится на хохочущего Рори, волосы упали на лицо. И это лицо, а также ноги, руки – все кривое, все вышло из-под контроля, на некоторых снимках глаза полузакрыты, вид одурманенный. Мертвые глаза, зрачки расширены так, что глаза из зеленых сделались черными. Или того хуже – ее застигли в темном проулке, на земле, в луже алкоголя и бог знает каких еще жидкостей. Лицо при яркой вспышке – мертвенно-белое. Выглядит она не пьяной и испуганной, а – теперь она поняла, за что ее возненавидели, – мошенницей: выдавала себя за наивное дитя, которое капли в рот не берет и мистически связано с природой, ведь об этом все твердили. И вот она, слетевшая с катушек, обдолбанная, – разве сама она хотела бы познакомиться с человеком, у которого такое лицо? Вот и неистовствуют журналисты, чувствуют себя обманутыми.

Наверное, они правы. Наверное, она всех обманула.

Она дотянулась до газет. Худшая, самая желтая, опубликовала фотографии девушки из той компании, у которой Лора в итоге заночевала. И из статьи никак не следует, что она была испуганна, ей было плохо, она просилась домой. Нет, судя по этой фотке, она пустилась во все тяжкие. Лора не могла закрыть газету, оторваться от этого зрелища. И никак не находила на этих фотографиях себя. Не могла соотнести их с теми чувствами, которые одолевали ее в ту ночь. Страх, растерянность, ужас. А эта девица выглядит наглой, распущенной, самодовольной.

– Мы отвезем тебя в дом для участников конкурса. Из гостиницы мы тебя выписали, там полно журналистов. StarrGaze размещает победителей полуфиналов – пока это только ты – в безопасном убежище. Чтобы их не донимали журналисты и чтобы никто не соблазнился дать интервью. Такое тоже бывало. Заодно присмотришься к Элис. Это серьезная для тебя угроза. У нее полуфинал завтра, и пока что она собрала много голосов – скорее всего, пройдет в финал.

Ей бы следовало испугаться скорой встречи с Кертисом и перспективы жить с Элис, которая вовсе не принадлежала к числу ее сторонников, но Лора чувствовала только облегчение – ее куда-то везут. Еще один мост, не застряла она на своем изолированном острове. Еще один дом, еще одно убежище, еще один мост, по которому она пройдет дальше в неведомое. Обратного пути нет. Даже физически ей назад не добраться.

Дом для финалистов находился за пределами Дублина, в горах Уиклоу. Вокруг, на радость Лоре, природа, деревья, горы, открытое пространство. Но ей было не до красот, она то и дело возвращалась к фотографиям, к этой незнакомке в ее одежде. Хотя бы дышать под деревьями стало легче.

У ворот караулили фотографы, снова камеры, утыкающиеся в стекло, – и снова вспомнилась прошлая ночь. Лора услышала, как полились из ее уст те же звуки. Майкл присмотрелся к ней в зеркальце, ожидая, пока отворятся ворота.

– Почти приехали, – мягко сказал он.

Дом был виден со стороны ворот, не так уж тут укромно. Все занавески подняты, Лора заметила какую-то фигуру у окна – кто-то наблюдал за машиной, потом быстро отошел. Постаралась учесть: у окна стоять нельзя.

Она не могла смотреть в глаза Саймону, представителю StarrGaze, который жил в этом доме и заботился о конкурсантах. Ей хотелось просить прощения у всех – Майкла, Бьянки, Саймона, – сколько хлопот всем доставила и навлекла неприятности на шоу, но она опять-таки не могла смотреть им в глаза. Очки, одолженные Бьянкой, она так и не сняла, укрываясь за ними. Еще и смотрела себе под ноги, пока ее вели вверх по лестнице, а Майкл тащил сзади вещи. Бьянка постаралась устроить ее поуютнее и посулила, что назавтра явится Кертис. Она постаралась сообщить об этом как бы между прочим, но прозвучало грозно. Словно предостережение.

Лора выключила свет и задернула шторы. К счастью, окна выходили на задний двор. Сад, качели, дальше лес. Она приняла душ и наконец-то почувствовала себя чистой. Забралась в постель, все еще не оправившись от выпитого, страшно униженная. И голодная, но не могла заставить себя спуститься вниз, найти кого-то. Лежала в очередной незнакомой постели, свернувшись клубком, спрятавшись под одеялом. Так и заснула.

Глава тридцать первая